— Ты кто? — спросил Игорь. — Жмуня или Пепел?
— Пепел, — с хрипом представился парень.
— Ладно, познакомились, значит.
— Ты чё, в натуре, мне же все яйца отбил? — попробовал предъявить претензии Пепел.
— Не пасха, новые купишь. Да и зачем тебе они? Такая гнида как ты детей иметь не должен.
Пепел попытался ударить Кижаева, но тот увернулся, и быстро и резко стукнул несколько раз своего собеседника по мослистой роже. Еще в юности маленький кулак Кежи сравнивали с гирькой. Сейчас эта гирька быстро превратила физиономию Пепла в месиво. Из носа и разбитой брови текла кровь, один глаз быстро наливался опухолью.
— У, с-сука… — скорее с отчаяньем, чем с ярость простонал Пепел.
— Ну что, с тебя довольно?
— Да, — прохрипел тот. — Хватит.
— Ну ладно. Дружок то твой где?
— Какой?
— Такой. Не еб… мне мозги!
— Жмуня? На остановке, наверное, ждет.
— Передавай ему привет. Скажи, что при случае и ему верну должок. И больше вам тот номер с трубой не удастся, понял?
Пепел через силу кивнул головой. Кижаев отпустил парня, тот подобрал шапку и первый выбрался вверх по лестнице наверх. Поразмыслив, Игорь задал своей жертве еще один вопрос.
— Эй, Пепел, ты не знаешь, куда Лолка девалась?
— Лолка? А куда она может деваться? — откровенно удивился тот.
— Два дня ее уже нет, ни дома ни в школе.
— Ну и хрен с того? Она тёлка ещё та…
— Да знаю я, какая она! Ну, ты узнай, если что. Пиво за мной.
— Ладно, я поспрашаю, если что, стукану.
— Да уж постарайся. Где живу — знаешь.
— Знаю. Самсоны там раньше жили, дружбаны мои.
Вернувшись домой, Кижаев посмотрел на съежившиеся от клея обои и плюнув пошел на кухню. Сто грамм водочки немного подняли его настроение, но до конца так и не вернули спокойствия.
С утра Астафьев снова пришёл в этот чёртов барак. Между лестничными пролётами он увидел крышку гроба, и понял, что хозяин комнаты номер шестнадцать уже вернулся к себе домой.
На настойчивый стук в дверь комнаты номер восемнадцать Астафьеву никто не отозвался. Зато из соседней комнаты вывернулась Валентина Серова. В руках у неё была солидная стопка газет, перевязанная бечёвкой.
— Вы к Наталье? — спросила она.
— Да. Нужно кое-что у ней уточнить.
— Она сегодня не ночевала.
— А вы откуда знаете?
— А она как появляется, сразу музыку врубает. Она у ней день и ночь грохочет. Это же Наташка, она с детства такая — повёрнутая на музыке.
— А вы, куда это всё несёте? — спросил он, кивая на газеты.
— В мусорку. Вся квартира забита этими газетами. Отец до сих пор «Правду» выписывал, представляете? Вы не посидите в комнате, пока я отнесу газеты? А то закрывать комнату не охота. Замок что-то плохо работает. Кстати, я звонила вашему начальнику, он разрешил снять его и отдать на экспертизу. Приедут они завтра. Вы поможете?
