— Почему нельзя?
— А потому, что он уже во всех детских домах Европы перебывал и эта жизнь ему осточертела. Он отца своего отыскать хочет… и мать.
— А где они, его родители?
— Не знаю, может, где-то в Индии или в Китае…
Тони ненадолго задумался, потом сказал:
— Нет уж, Мартин, давай-ка оставайся здесь. Само собой, дела у нас тут скверные, но, может, мы все вместе как-то их уладим. А если все время только удирать да удирать, ничего и не уладишь. Нельзя же так: собраться в путь, и привет! А какой это путь и куда он тебя приведет, даже не знаешь.
— Так как же мне быть-то?
— Мать разыщи. У нее уже и руки опустились. Она с бедой своей не справилась. А этот ее подонок вдобавок еще и фашист. Они всегда тут как тут, эти типы: он, мол, «поможет» ей. Геллу он выставил из дома и напоследок сказал: «Ступай, девушка, ступай и не возвращайся, а жалованье мамаши твоей мне самому пригодится. Привет!..»
Гелла понурила голову, но не проронила ни слова.
А Мартина так и подмывало ответить им, но он тоже не находил слов.
Тони продолжал:
— Хочешь и вправду доброе дело сделать — не только для матери и для Геллы, но и для самого себя — оставайся с нами! Здесь надо бороться, на своей земле. А не где-нибудь там — в Швеции или в России. И бороться надо за социализм — попросту говоря, за то, чтобы у всех в нашей стране равные права были — у нас и у поганой знати в богатых кварталах. Само собой, чтобы у тебя были те же возможности, что и у детей этой знати. А не то, чтобы им жилось столь же худо, как тебе и Ли.
Ли закурил сигарету. Тони щелкнул пальцами — попросил, чтобы ему тоже дали закурить.
— А будешь по белу свету шататься, только самому себе потрафишь, да и то до поры до времени.
Тони глубоко затянулся:
— А знаешь ли ты, что в России после революции было? Я хочу сказать: знаешь, что там было с детьми?
— Нее…
— А я расскажу тебе. Тысячи и тысячи детей в ту пору остались сиротами. И эти дети — а было их очень, очень много — все до единого получили образование. Все обрели профессию — бездельников из них не растили. Теперь они взрослые, у них у самих не только дети, но уже и внуки есть. И ни в одной стране мира у детей рабочих нет таких безграничных возможностей, как у тамошних детей. Вот ты говоришь, у вас завелись деньжата… Это хорошо. А вот сколько у вас денег этих и где вы их взяли? Надолго ли хватит вам этих денег? И что вы станете делать, когда они кончатся?
Мартин прикусил губу, но промолчал.
Тони понимающе кивнул.
