— Вы сами-то как туда попали?
— Да, мы с Куцым работаем в одной базе, грузчиками.
— Что грузите?
— Да, что дадут. В основном ящики с пивом, водой, лимонадом, консервы.
— И давно вы с ним дружите?
— С Куцым? Да нет, он всего неделю работает у нас.
— А ты сколько там работаешь?
— Год уже, после школы сразу устроился.
— Ясно. И, значит, это Куценко пригласил тебя в тот вечер в парк?
— Да нет, мы просто задержались на работе, фургон с пивом сломался по дороге из Железногорска, ждали его. Кончили разгружать уже в одиннадцать. Хозяин расплатился деньгами и пивом, решили с ним, с Куцым, выпить его в парке. Потом подошли эти трое, с водкой, потом мы уже в ответную купили. Ну, и понеслось.
— Кто предложил ограбить Серова?
Журавлев отвел глаза.
— Не помню.
— А если вспомнить? Может, это ты предложил?
— Нет, — вот это было уже резко и от всей души, — не я.
— Тогда вспоминай кто.
— Не помню я.
— Ну, хорошо, это не так уж и важно, — Юрий потушил сигарету, — ты скажи другое. Почему ты пошел с ними грабить человека? От участкового характеристика на тебя хорошая, в школе тоже ничего плохого вспомнить не смогли. Родители, говорят, чуть в обморок не упали. И на тебе, участие в грабеже и убийстве, две статьи как минимум лет на восемь. Как это получилось?
По лицу Журавлева промелькнуло выражение, словно он сейчас заплачет. Вообще, за эти дни, проведенные в ИВС, парень сильно осунулся, словно постарел, начал больше сутулиться.
— Не знаю, по пьянке все было, само собой как-то.
— Да и несильно ты был пьян. Это можно понять по тому, как ты описал оперативникам все происходящее, — он поднял бумаги, переданные ему Денисовым, — Ну-ка, теперь мне еще раз расскажи, как вы шли за ним, кто, где? Возьми листок, нарисуй мне, как кто стоял в момент нападения.
Журавлев нехотя взял листок, нарисовал две продольных линии, потом кружочками начал отмечать, кто как шел.
— Ну, вот тротуар, тут шел Куцый с этим парнем, тут Серый, а слева я.
— Хорошо, а теперь еще раз подробно, как все было, шаг за шагом.
Толька напрягся. В памяти его снова возник тот надоедливый стрекот цикад, ночная прохлада, и острые искры звездного неба.
— Свои надо иметь, парниша, — весело заметил Серов, продолжая идти быстро, но и не прибавляя шагу.
— Ну, нету сейчас, кончились. Что тебе, за падло сигаретку дать хорошему человеку, — сипел Куцый, стараясь не отставать от него.
— Хорошему человеку не жалко, а тебе вот жалко.
— Чего! Что ты сказал?!
— То, что слышал.
