— Да говори ты ему, говори! — выкрикнул кто-то нервно. — Чего очередь задерживаешь, Витя? Делай красиво: Москва, Пугачева, и все дела. Тебе и так отдадут, не дрейфь!
Витя мгновенно просиял, окрыленный азартом кричащего.
— Москва, гражданин начальник, — сунулся он в окошко. — Точно Москва, да! — Довольный, он похлопывал ладонью по железной подставке и переступал в нетерпении с ноги на ногу, как будто хотел мочиться.
— Ну, а дальше? — поинтересовался Пузо как бы между прочим.
— Дальше? Пугачева, — тихо, лукаво, но и стараясь придать своему голосу серьезность, ответил Витя.
— Пра-вильно, Коржов, — подтвердил сказанное Пузо. — Пугачева А. Б., точно. А улица, квартира какая? — словно нарочно издеваясь, продолжал пытать он Витю.
— Улицу забыл, начальник. Память!.. — нашёлся Витя без посторонней помощи. — Восемь лет ждал, слушай, забыл улицу и номер. Восемь лет! Честное слово, забыл. Может, потом вспомню, а? Коржов я, Виктор Григорьевич, начальник. Отдашь, да?
— А-а-а! — не удержался от смеха Пузо, глядя на наивного плутишку, молящего о пощаде за ложь. — И кто же она тебе такая, эта Пугачева А. Б.?
— Племянница, начальник. Восемь лет прошло, взрослая стала. Писем не пишет, не-ет, што ты. Во-семь лет! Отдашь, да? — гнул свое Витя.
Пузо молчал и смотрел на Витю, раздумывая… Спрашивать у него, та ли это самая А. Б. или не та, конечно, не имело смысла.
— Ну ладно, Коржов, — вздохнул он, — так и быть, беру грех на душу… Если бы другому кому и не от Пугачевой… Не отдал бы, не-ет. А тебе сам Бог велел, как говорится. Ну-ка…
Он ловко поддел крышку посылочного ящика здоровенным «хозяйским» ножом и мгновенно вскрыл его.
— Хо-ро-шая посылочка, однако, Коржов, — констатировал Пузо через несколько минут, когда начал выкладывать содержимое ящика на стол для проверок.
— Мёд, шоколад, дорогие сигареты, чай индийский, колбаса, орехи!.. Да, бога-атая же у тебя племянница, богатая! — качал он головой, искоса поглядывая на Витю. — Смотри, никому не раздавай. Ты понял меня, Коржов? — строго внушал Пузо, сверля Коржова начальственным взглядом.
— Понял, начальник, што ты! Никому, не-ет! Точно, никому, — не задумываясь, отвечал тот, спеша заверить контролёра в чем угодно, лишь бы он, не дай бог, не передумал.
Витя уже сгребал продукты дрожащими руками и одновременно следил краем глаза за прапорщиком, видимо опасаясь, как бы тот чего не спер.
Всё видевшие и слышавшие зеки онемели от изумления, а Витюша всё набивал и набивал свою торбу, нежно облюбовывая взглядом каждую пачку и пакет.
