Мать спросила Берта о книге, которую он читал.
— Это Манифест Коммунистической партии! — ответил сын.
— Коммунистической партии что?
— Манифест! — повторил Берт. — В нем все написано.
— Все?! Как в календаре, да?
Берт, засмеявшись, взял руки матери в свои и объяснил:
— Все, понимаешь, все о революции, о диктатуре пролетариата и о социализме.
Какие необычные и трудные слова! Но мать кивала головой, радуясь восторгу сына, проводила пальцами по его волосам. Берт любил это еще ребенком.
Берт расстегнул свою голубую рубашку, вытащил кошелек из потайного кармана, открыл его и поднес к ее глазам красную книжку. Раскрыв ее, мать увидела фотокарточку сына и прочитала: «Социалистическая единая партия Германии. Партийный билет». Ей стало страшно: а вдруг Берт носит в своем кармане что-нибудь запрещенное? Она увидела, как он бережно положил красную книжицу опять в карман. Застегнув рубашку, Берт снова склонился над книгой, а мать, стоя за его спиной, уже не решалась запустить свою руку в его волосы.
В 1951 году Берт стал бригадиром молодежной бригады. Все уважали его за трудолюбие и решительность, но близких друзей у Берта не было. Вина он не любил, танцами и девушками, как другие, не интересовался. Берт заботился о матери, иногда вспоминал сестренку, думал, как бы она выглядела сейчас. Поле, на котором она похоронена, он никогда больше не увидит. Могилка, наверное, давно заросла. Теперь там рожь, васильки да дикие маки. Так постепенно зарастают все следы войны. Но одно дело — поле, а вот человек помнит об всем, все хранит в своей памяти: и тумбу для афиш и объявлений, и колонны детей с голубыми знаками на куртках и пальто, и товарный состав, который не пускали ни на один вокзал, и могилы вблизи железнодорожной насыпи, и красные звездочки на фуражках врачей.
— Не хочешь ли пойти работать к нам? — спросил в 1951 году Харкуса офицер в голубой форме.
— А что мне у вас делать?
— Помогать строить новую армию, — ответил офицер, а потом заговорил о зарплате и льготах, как будто в этом заключалось самое главное.
Берт молча смотрел в глаза офицеру, словно пытаясь представить, какой она будет, эта новая армия.
— Тебя ждет интересная работа. Мы только начинаем и должны дьявольски спешить. Кое-кто снова начинает кричать о войне, — объяснял офицер.
Война! Какое страшное, черное слово! В памяти тотчас же всплыли картины ужасов, пережитых в детстве.
— Я должен подумать, посоветоваться с матерью.
Ранним летом 1952 года недалеко от деревни Еснак, посреди старой лесосеки, остановился грузовик. Берт первым выпрыгнул из него на землю. Шел дождь. С сосновых веток капало за шиворот. Берт закинул рюкзак на правое плечо и пошел к палаткам, установленным на опушке заповедника.
