7
Узкая (черт бы побрал этих проектировщиков) лестница привела на площадку третьего этажа. Угольно-черная надпись на светлой панели наискось от двери в двенадцатую квартиру: «Вовка + Галка = Любовь».
«Галя вечером свободна, не забыть взять билеты в кино», — автоматически пришла и тут же спряталась радостная мысль. Александр нажал кнопку звонка.
Подкрепление прибыло вовремя: Климов уже с трудом сдерживал атаку хозяина, пытавшегося во что бы то ни стало напоить гостей чаем с вареньем из своего сада, угостить домашним печеньем, которое «никто в городе так, как моя старуха, не делает». Заметно польщенный вниманием к его «историйке», Павел Иванович суетился больше обычного, начал что-то рассказывать о законах гостеприимства и сдался, по его собственному выражению, только «под давлением превосходящих сил». Показывая квартиру, Павел Иванович провел чекистов сначала по своим «апартаментам», затем — в чистенькую уютную кухню, не преминул заглянуть в ванную и, наконец, распахнул дверь в небольшую, но светлую комнату.
— Вот тут он, значит, и жил, бывший сосед мой, — Маслаков просеменил по комнате, повел вокруг рукой. — Я было собирался здесь побелить-покрасить, да твою просьбу, Алексей Петрович, уважил — не стал пока ничего трогать. И мебелишка его, значит, вся тут. А вот эту тумбочку я уже свою поставил, ежели мешает, я ее, голубушку, мигом выволоку.
— Не надо, Павел Иванович, — втаскивая в комнату чемоданы, остановил его Барков. — Нам же здесь не танцевать.
— Ну и лады. Тогда, значит, располагайтесь, делайте, что надо. А я пойду по хозяйству займусь.
— Минутку, Павел Иванович, — вмешался Климов. — У нас к вам еще просьба: поприсутствуйте, пожалуйста, пока мы будем работать. Понаблюдайте. В качестве понятого. Сейчас и домоуправляющий ваш подойдет, я его уже предупредил. Он вторым понятым будет.
...Шел к концу второй час кропотливой, но безрезультатной работы. Впрочем, в комнате обнаружились некоторые странные вещи. В шкафу в беспорядке, грудой, свалены политические журналы. По всему видно — ни один из них не читан, даже не открывался; очевидно, сразу по получению летел в эту кучу. Зачем выписывал их Рачинский?
В том же шкафу — несколько технических справочников, два из них довольно редкие, достать их не просто. Как мог бросить их инженер, собиравшийся и дальше работать по специальности?
В телефонном справочнике ни одной пометки, зато несколько страниц вырвано.
Все это мелочи. Но мелочи, наводящие на размышления...
