Гусев пришел ко мне с «племянником», так он назвал молодого тонкогубого спутника. Он заставил меня поклясться на коране, что я сохраню в тайне их приход. Но я не боюсь нарушить клятву, ибо делаю это ради доброго дела, для блага людей, а не во вред им... Он хотел, чтобы я провел их за кордон. Он не боялся и холеры, хотя «племянник» дрожал, как хвост ишака, которого гонят рысью. Он не хотел объяснить, зачем ему нужно туда, что ищет он в чужой стране, но в глазах его была злоба...
Я отказался. Да он и сам видел, что я не могу идти, что болезнь скрутила меня. Эта болезнь и моя клятва — причины того, что ты видишь меня сегодня. Будь я здоров — я бы все равно отказался. Но ты нашел бы только мой труп... Я убеждал его, что сейчас перейти границу невозможно. Что он пойдет на верную смерть... Гусев долго сидел мрачный. Затем они ушли в ночь... Я, Сулейман Мирзоев, сказал все...
Тишину, воцарившуюся в комнате, нарушало только еле слышное шуршание движущейся магнитофонной ленты. Осипов резким движением выключил магнитофон.
— Да-а, — задумчиво протянул Рагимов. — Как меняются люди. Как становятся великими душой... Извините, Николай Иванович, за высокие слова, да разве можно о Сулеймане не сказать красиво?
— Констатируем факт, что преступники были вблизи границы с намерением перейти ее нелегально, но под давлением обстоятельств вернулись в Кизыл-Даг. — Осипов повернулся к Березкину: — Ну, а что удалось выяснить вам, Николай Иванович?
Лейтенант рассказал о своих наблюдениях и беседах с работниками гостиницы. Сейчас, после информации Осипова, его выводы обрели твердость и звучали весьма убедительно.
— Вчера вечером, — продолжал Николай, — закончив осмотр номера, я разыскал шофера такси, который увозил Рачинского на вокзал. Паренек говорит, что, высадив его у вокзала, сразу уехал с новыми клиентами. Таким образом, доказательств, что «Оборотень» и Рачинский уехали из Кизыл-Дага, фактически нет, и это обстоятельство меня очень беспокоит.
— А что скажете вы, Нурьягды Талеевич?
— Да, твердых доказательств этому нет, — ответил Рагимов. — Хотя после третьего числа ни того, ни другого в городе не видели. Я ознакомлю вас сейчас со всеми добытыми аппаратом отделения сведениями, однако должен предупредить, что принципиально нового в них ничего нет. Такое ознакомление больше нужно для того, чтобы вы могли правильнее оценить план дальнейших розыскных действий, который я намереваюсь предложить.
