— Что?! — Климов вскочил, отбросив книгу. Колосков от неожиданности рассыпал шахматы и застыл в своем углу.
Инженер-капитан торжествовал откровенно.
— Три пальцевых отпечатка безусловно принадлежат разыскиваемому опасному государственному преступнику, значащемуся в картотеке под фамилиями Колчин, он же Петренко, он же Эванс, он же Гусев. Тому самому, которого ты, Алексей Петрович, очень точно окрестил «Оборотнем».
— Ну, положим, не я. Кличку «Werwolf» он впервые получил еще в 1943 году от штандартенфюрера Шиндлауэра. Но дело не в этом. Альянс Колчина с Рачинским нельзя недооценивать, — Климов нервно потер подбородок. — Мы должны принимать срочные меры. Кстати, Костя, а кому принадлежат другие следы?
— Вероятно, Рачинскому. Во всяком случае все они идентичны. Но, думаю, надо завтра же это выяснить досконально. Снять отпечатки с предметов, которыми он пользовался на заводе, и сравнить.
— Алексей Петрович, можно я схожу в химическую лабораторию, узнаю, как там, — спросил Колосков, как всегда томимый жаждой деятельности.
— Пойдемте-ка все, — предложил Барков, поднимаясь из-за стола. — Я ожидания не перенесу.
На второй этаж, где размещалась химлаборатория, спустились в «темпе», шумной гурьбой.
Здесь, в царстве точнейших микроскопов, разноцветных реактивов, колб и реторт главенствовала опытный исследователь-криминалист Елена Михайловна Зубова. Невысокого роста полная женщина с рыжеватыми кудряшками, торчащими из-под белой шапочки, она и говорила и делала все с поразительной быстротой. Просто трудно было понять, как умудряется она так легко скользить между своими приборами, трудно представить, как этот сгусток энергии часами застывает у микроскопа. Взмахнув руками, Елена Михайловна сразу вернула всю компанию в коридор:
— Куда вас столько, обязательно что-нибудь сломаете. Все вы, мужики, неповоротливы. Идемте со мной.
Прошли в рабочий кабинет экспертов.
— Исследования мы почти закончили, — Елена Михайловна брала быка за рога. — Наличие в соскобах мельчайших частиц солей серебра и ряда других элементов эмульсионного слоя дает мне право утверждать — какое-то время в тайнике находились фотопленки. Обнаружили мы и волокна черной бумаги, в которую обычно упаковываются пленки. Письменное заключение по экспертизе дадим вам завтра, если, конечно, вы можете подождать до утра. Я думаю, что некоторые дополнительные исследования позволят предположительно сказать: отечественная была эта фотопленка или иностранного производства. Да и печатать заключение сейчас некому.
