7 декабря 1930 года Вышинский огласил приговор. Все подсудимые были признаны виновными в инкриминируемых им преступлениях. Пятерых из них суд приговорил к смертной казни, которую уже на следующий день Президиум ЦИК СССР заменил лишением свободы.
11 мая 1931 года Андрей Януарьевич Вышинский был назначен Прокурором РСФСР, сменив на этом посту Н. В. Крыленко, ставшего народным комиссаром юстиции республики, а через десять дней становится одновременно и его заместителем. Эти должности он занимал немногим более двух лет, чего, однако, вполне хватило, чтобы о нем заговорили как о новой восходящей звезде на юридическом небосклоне. И хотя Вышинский продолжал пребывать как бы в тени славы Крыленко, считавшегося первым советским судебным оратором (именно наркому, а не прокурору республики было доверено выступить обвинителем на процессе меньшевиков, хотя, вероятнее всего, причина здесь крылась в меньшевистском прошлом Вышинского), он сумел развить очень бурную деятельность. Ни одно важное событие в правовой жизни страны, будь то совещания, активы, судебные процессы, особенно по политическим делам, не обходилось без его участия. К этому надо добавить многочисленные выступления в печати, издание книг и брошюр по правовой тематике, лекции и доклады на разнообразных конференциях и симпозиумах. Он чутко прислушивался ко всем выступлениям Сталина, тщательно штудировал его статьи и тут же использовал идеи вождя в своей практической деятельности.
В декабре 1931 года в печати появилось большое письмо И. В. Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция» под заглавием: «О некоторых вопросах истории большевизма», в которой он гневно обрушивался на «антипартийную и полутроцкистскую» статью Слуцкого «Большевики о германской социал-демократии в период ее предвоенного кризиса». В этом письме Сталин назвал Слуцкого «фальсификатором истории партии, учителем которого были троцкисты». Подчеркнув, что на публикацию статьи редакцию подтолкнул «ее гнилой либерализм», Сталин писал о том, что некоторые большевики ошибочно считают троцкизм фракцией коммунизма и поэтому допускают либерализм в отношении троцкистов и «троцкистски-мыслящих людей». «На самом деле, — указывал далее Сталин,- троцкизм есть передовой отряд контрреволюционной буржуазии. Вот почему либерализм в отношении троцкизма... есть головотяпство, граничащее с преступлением, изменой рабочему классу...» Заканчивал свое письмо вождь так: «Больше партийной бдительности, сильнее огонь по контрреволюционным троцкистам и антипартийным всякого рода вылазкам, сильнее огонь по гнилому либерализму и мягкотелости...»
