Корни.
Корни Валентина множились и стремительно росли, пробиваясь сквозь землю легко, словно горячий нож сквозь масло. Они и ввинчивались и проскальзывали, пользуясь встречными пустотами и более мягкими слоями породы. Они уже достигли Катарины, зависли над ней, словно щупальца гигантского кальмара, а потом устремились вниз, оплетая спящую драконицу прочной сетью, проникая в плоть, сковывая мышцы.
— Да-да! Чтоб двинуться не могла! — захлопала в ладоши Моника. — А уж потом разбудим! Потребуем все, что надо!
Катарина между тем что-то почувствовала: не открывая глаз, она сжала и разжала пальцы, и ее когти вонзились в землю, оставили на ней глубокие борозды.
"Одного их удара хватило бы, чтоб превратить меня в фарш, — невольно подумала Моника. — О, нет, мы не можем говорить на равных…"
— А сейчас я пленю ее сердце! — завопил вдруг Валентин.
Его голос был другим — он звучал ниже и громче. Но это не удивило Монику: она видела, что маг рос не только корнями — он рос и стволом и кроной и теперь превратился в гигантское толстое дерево с мощными ветвями и густой листвою. Он высился на драконьем холме и грозно скрипел, не останавливая увеличения своих размеров.
Катарина застонала во сне, забилась в своих путах и, наконец, открыла глаза. Огромные, похожие на изумруды. В них было то, что желала видеть Моника — дикий страх.
Царица драконов завопила страшным голосом — так вопят раненые лошади.
Моника не выдержала, закрыла уши ладонями, и уронила при этом волшебные лепестки с глаз.
— Видите? Видите? — торжествуя, кричал Валентин. — Холм-то заплясал! Я держу ее сердце! Я могу убить ее!
Катарина вновь завопила, еще громче, с таким невыразимым страданием, что Моника взмолилась:
— Отпустите! Отпустите ее!
— Нет-нет! — отозвался Валентин. — Надо сперва выставить свои условия — пусть выполняет. Иначе нельзя! Говори условия, пока я держу ее!
Моника растерянно хлопала глазами и ничего пока не могла сказать: она была так потрясена увиденным, что потеряла дар речи.
Зато Катарина времени не теряла и закричала в третий раз — тут запульсировали, засияли соседние взгорья. Дрожь прокатилась по их вересковым склонам, многие каменные глыбы обрушились вниз, растревоженные земным трепетом, и холмы начали извергать из себя драконов.
Зеленые и красные, синие и серые, они заполонили собою небо, и на пустоши потемнело.
Моника в ужасе вскочила с камня, зачем-то схватив рюкзак и веревки, и в этот миг эльфы оставили хлеб и яблоко и бросились к девушке, стали быстро-быстро летать вокруг нее — так кружат вокруг чего-нибудь сладкого пчелы — и осыпали испуганную красавицу новой порцией радужной пыльцы.
