— Ты такую видел? — спросил он Сверлилкина и, не дожидаясь ответа, вытащил из кармана пиджака маленький молоточек и постучал по тракам. Раздался сухой легкий звон — характерный звон отличной стали.
— Ого! — вырвалось у Сверлилкина. — Сталь!
— Да уж. Что скажешь?
— Умеют работать. Этого у них не отнимешь. Мощная бандура!
— Ну, ну. Таких пока немного, я в первый раз вижу.
Три немецких солдата, развернув огромный темно-зеленый брезент, начали старательно укрывать им самоходку.
— Пошли со мной, Михалыч. В мастерские.
Механик прошел к фрезерному полуатомату, всё ещё стоящему в бездействии, и, показав на него, безнадёжным голосом спросил:
— Может, сумеешь? Шестерни позарез нужны.
Тут бы Сверлилкину сообразить и сказать: мол, я такого станка никогда и в глаза не видел, откуда мне его видеть, но он, не подумав, выпалил:
— Проще, чем сверло заточить! Работали и на таких. — Он тут же спохватился, заметив, что механик вдруг вздрогнул и уставился на него, словно впервые видел. Его худое лицо с большими мешками под глазами на мгновение осветила тень желчной улыбки.
— Вот что… работали, говоришь! А ну-ка, зайди в контору!
Придя в контору, механик уселся на свой стул и, внимательно глядя на Сверлилкина и что-то раздумывая, машинально достал портсигар, долго разминал тонкими пальцами сигарету, потом прикурил от потайной зажигалки, вделанной в портсигар.
— Ишь ты! Никогда такой не видел!
— Да неужели! Не видел, значит. А полуавтомат видел, говоришь? Где же это? В МТС?
Только тут Сверлилкин понял, что попался. Ну и башка у этого механика! В МТС же одно старье, а не станки…
— Хочешь, я тебе скажу, откуда ты, — почему-то вздохнул механик. — Из Ленинграда. Да, да! Нечего головой мотать! Эти полуавтоматы были закуплены в Бельгии. Всего одна партия. Она вся была направлена в Ленинград, я это отлично знаю. Так почему ты врал про МТС? С какой целью? Молчишь, да?
Механик аккуратно загасил сигарету, придавив её о край пепельницы и взялся за трубку телефона.
«Пропал», — понял Сверлилкин
— Комендатуру мне, — сказал механик, глядя куда-то через голову Сверлилкина. — Это еще что за представление! — кинул он трубку и, встав, подошел к окну.
За секунду до этого Сверлилкин, лихорадочно думающий, как бы спастись от беды, приметил на подоконнике большой разводной ключ. Он уже собирался схватить его, но тут невольно взглянул в окно и чуть не вскрикнул от неожиданности.
По улице, вздымая пыль кривыми, как колесо, ногами, вразвалку двигался конюх Шашкин. Рука его цепко держала за воротник упирающегося, нахохленного, как воробей, Митьку. В другой руке конюх тащил знаменитый Митькин мешок, чем-то набитый.
