– По рукам, – тут же сказал царь. – Эй, Селиван, распорядись!
Тощий кивнул подобострастно, но, проходя мимо Виана, прошипел:
– Продешевил, балда деревенская!
– И правда продешевил, – шепнул с другой стороны конек. – Советовался бы хоть, что ли. За тысячу каждого из пары продать – и то весьма по-божески было бы!
– Ну и ладно, – отмахнулся Виан. – Всех денег не наторгуешь! У нас, поди, вся деревня со всеми огородами да сараями столько не стоит.
Появились еще слуги и охранники с деньгами. Царь сам на них даже и смотреть не стал, поглаживая шелковистые гривы красавцев-коней. Один из слуг пересчитал блестящие монеты достоинством в пять и десять клинков, перекладывая их из ларца в кожаные кошели. Кошелей получилось целых восемь.
– Как делить будем? – поинтересовался Виан, но братья сердито проворчали, что, дескать, до дому бы с таким богатством добраться, а там уж как-нибудь поделим.
Тем временем пришли и конюшенные, взяли лошадей за недоуздки и повели прочь с торга.
– Вот теперь готовься, – шепнул конек и по-собачьи уселся на землю, прикрыв глаза и закинув на спину уши.
Кони с торга не ушли. Воздух разорвало яростное – другого слова не подберешь – ржание, за которым последовало громкое поминание чьей-то матери и глухой удар. Народ заволновался, и даже царские охранники ненадолго явно ослабили бдительность. Виан из-за их спин с удивлением увидел, как златогривая пара выплясывает по площади, молотя по воздуху передними копытами и силясь вырвать у конюхов из рук недоуздки. На глазах у изумленной публики жеребец качнулся в сторону и с силой мотнул головой, приложив одного из конюхов об ограду торга так, что бедняга осел наземь и остался сидеть, судорожно хватая ртом воздух. Спустя несколько мгновений еще два конюшенных бросили повод коня, уворачиваясь от направленного удара ее передних копыт. Задрав морды и размахивая поводами, златогривая пара с дробным топотом проскакала назад и остановилась подле Виана. На конских мордах отчетливо читалось: «Ой, чего это мы?» Виан лишь покачал головой.
– Это как же понимать? – законно возмутился самодержец. – Это они всегда такое откаблучивают?
– Э… – замялся Виан, а затем, на всякий случай поклонившись, продолжил: – Не вели казнить, царь-надежа! Они вообще-то спокойные как младенцы! Да вы сами посмотрите – стоят, глазами лупают! Не знаю, с чего это они такой фортель выкинули! Может, от кого из ваших конюхов пахло чем – жиром, к примеру, медвежьим…
