Передняя стенка спального полога была распахнута, подперта палкой, и внутри меховой комнаты можно было увидеть на задней стене прошлогодний настенный календарь. В углу, возле потушенного жирника, громко тикал будильник, показывающий время.
— Я ставил эти часы по корабельному хронометру, — сказал Таян, заметив интерес Ушакова к будильнику, — но они все равно идут вперед, торопятся.
Ушаков достал свои карманные часы и перевел стрелки будильника на полчаса назад.
— Если тебе нужно, приходи ставить правильное время ко мне, — сказал Ушаков.
В холодной части яранги, помимо уже знакомых бочек с припасами, на стене висело несколько ружей, мотки нерпичьего ремня, снегоступы, небольшие багорчики и рыболовные снасти. Как выяснилось, эскимосы делали леску из китового уса. На него не нарастает лед, он легко сматывается и достаточно крепок.
Костер у Таяна был не просто огорожен камнями, а выложен обломками кирпича, которые тот подобрал возле нового дома.
Сам молодой эскимос, как заметил Ушаков, всегда отличался аккуратностью, одевался не то чтобы богато, но, при всей скромности, даже с каким-то изяществом.
— Нравится тебе здесь? — задал ему обычный вопрос Ушаков.
— Мне здесь очень нравится, — с чувством ответил Таян. — Здесь мне и. моей жене хорошо.
— Неужели среди вас нет ни одного человека, которому бы здесь не нравилось? — с легкой усмешкой спросил Ушаков, вглядываясь в лицо Таяна.
Как и в каждой яранге, Ушакову и здесь предложили чай, и, чтобы не обидеть хозяев, он пил которую чашку, с трудом разгрызая твердый кусковой сахар.
Таян ответил не сразу. Подумал и тихо произнес:
— Почему? Есть такие, которые жалеют, что уехали из бухты Провидения… Правда, их совсем немного, больше тех, что боятся…
— Чего боятся?
— Разного, — уклончиво ответил Таян.
— Нельзя же бояться просто так, — настаивал Ушаков. — Люди боятся чего-то определенного, верно?
— Верно, — согласился Таян. — Они боятся злых духов.
— Злых духов? — удивился Ушаков. — Где же они, эти злые духи?
— Они везде!
— И ты тоже боишься?
Таян молча пожал плечами.
— А кто говорит про злых духов?
— Старшие люди говорят.
— Кто? Иерок или, быть может, Тагью?
— Иерок, — сказал Таян. — И Тагью тоже.
— Иерок? — удивленно переспросил Ушаков. — Почему Иерок?
— Потому что он знает, что говорит. В нашем Урилыке он был главным.
— Как же так, Иерок? — в растерянности повторил Ушаков. Вот уж от кого он не ожидал такого.
Внешне Ушаков старался не показывать, что поражен услышанным. Для приличия он еще посидел минут десять в яранге, беседуя с Таяном о будущей школе, где смогут обучаться грамоте не только дети, но и взрослые, об охоте на моржа.
