— Вам, конечно, виднее, — Курочкин слегка остыл. Помолчал. Подумал. И сказал:
— Выход бригады назначаем на девятое марта. Послезавтра. Вопросы есть? Вопросов нет. Все свободны.
Тарасов и Гринев переглянулись. Комбриг приложил руку к голове и, четко развернувшись, почти печатая строевой шаг, вышел из избы, вслед за командирами штаба.
* * *
Десантники не всегда падают с неба.
Хотя бригада и готовилась, ещё в Зуевке, к прыжкам, линию фронта бригада переходила на лыжах. Да, по честному, какая там линия фронта? Все представляли ее огненной дугой, ощетинившейся злыми пулемётными очередями и тявканьем миномётов. А тут немцы сидели в опорных пунктах — бывших деревнях. И, как правило, вдоль дорог. Потому как Демянский край — это сплошные болота. Незамерзающие. Только сверху метровый слой снега. Вот по нему десантники и шли на лыжах в рейд по немецким тылам.
Ночь. Мартовский легкий морозец. Белые призраки на белом снегу.
— Витек, постой…
— Ну чего там? — раздраженно обернулся сержант Витька Заборских.
— Крепление, будь оно не ладно…
— Почему перед выходом не проверил? — зло спросил командир отделения.
— Да проверил я! — шёпотом возмутился рядовой Шевцов. — Пружина натирает чего-то…
— Не ори! — свистяще ответил сержант, — Чего она у тебя там натирает?
— Да пятку…
— Разворачивайся и ползи назад. В расположение! Мне криворукие и косоногие тут не нужны. Сказал же ещё вчера — все подогнать! — сержант окончательно разозлился.
— Да подогнал я, Витек! Ботинки промокли, блин… Внизу вода сплошняком!
— Обратно, говорю, ползи!
— Не поползу! — набычился Шевцов. — У меня, между прочим, взрывчатка. И что я там скажу?
— А что я лейтенанту скажу, если ты, скотина, все отделение тормозишь, а значит, всю роту!
— Ещё всю бригаду, скажи… — обозлился Шевцов, дергая что-то под снегом.
— Вань, бригада — это мы!
— Скажешь, тоже…
— А кто ещё?
Шевцов ничего не ответил, яростно дергая пружину крепления, впившуюся в промокший задник правого ботинка и натиравшую сухожилие. Кажется, ахиллово? Так его доктор на санподготовке называл?
— Ладно, Вить… Пошли. На привале посмотрю. Поможешь?
— Помогу. Только до привала ещё как до Берлина раком.
— Доберемся и до Берлина.
Слева взлетела немецкая ракета.
Немцы их пускали экономно. Все-таки в котле сидели. Обычно не жалели ночью ни освещение, ни патроны. А здесь сидят как мыши. Раз в пятнадцать минут запускают. Ещё реже шмальнут куда-то очередью. Или того смешнее — одиночным. Больше намекая нашим — не спим, не спим! Нечего к нам за языками лазать!
