— Конечно. Андрей пока что нигде не публиковался. Может, с твоей подачи прославится. А тональность его стихов мне здорово нравится.
В призрачном мареве ежится
Тусклая жуть фонарей,
И нескончаемо множатся
Зевы открытых дверей.
Сумрачно хлопают двери,
И начинается день
Дрожью чугунных артерий,
Трепетом каменных вен.
В поры асфальтовой кожицы,
Тысячеглазо слепа,
Каплями липкой сукровицы
Вдруг выступает толпа.
И, растекаясь, бередит
Ссадины каменных ниш.
Город горячечно бредит
Чушью реклам и афиш.
Люди асфальтовый студень
Месят в угаре забот.
Вечная бестолочь буден
Их за собою ведет.
Сонмы надежд и печалей,
Болей, предательств и вер
Кружат над городом стаей
Призрачных серых химер.
Серые стены нависли,
Серая пыль на губах,
Серые пыльные мысли
Люди несут в головах…
Смятые каменной толщей
В серый бесформенный ком,
Люди привычно не ропщут
Под персональным крестом.
Мутный, безжизненный морок
Глушит и вопль, и стих.
Люди построили город.
Он изуродовал их…
Александр замолчал. Он вдруг почувствовал, что засыпает. Из состояния полудремы его вывел голос Валентины:
— Как мрачно… Мрачно, жутко… Но здорово! «Серые пыльные мысли люди несут в головах…» Это здорово, Саша. Мне нравится. Сколько нас сейчас таких вот, с пыльными мыслями в головах…
— Мне тоже нравится. Потому и читаю… Послушай, Валюшка, давай поспим хоть часочек. Глаза слипаются… Да и день завтра тяжелый.
— Завтра мы с тобой, наверное, расстанемся. У нас разные дела.
— Очень может быть. Не только дела у нас разные, но и круг общения. Твое мнение о себе я теперь, наверное, смогу узнать только из какой-нибудь газеты. Надеюсь, ты меня там не слишком распишешь.
— Мнение мое о тебе?.. Ты его сейчас узнаешь. Иди ко мне…
Сказать, что Александр был рыцарем без страха и упрека, значило бы покривить душой. И что он себе не позволял нигде и никогда и ни при каких обстоятельствах — тоже. В другое время он, быть может, с удовольствием откликнулся бы на такой призыв. Но сейчас… Сейчас мужская гордость взыграла. Ведь не его она звала, не Александра Максимчука, не хорошего доброго малого Саню, а некоего гангстера с многолетним стажем.
— Что, Валюша, криминального «авторитета» захотелось попробовать? Чтобы всю жизнь потом самоуважаться и подругам рассказывать, как рецидивиста соблазнила? А то и в «Спид-инфо» репортажик продать, там, я слышал, гонорары хорошие платят. «Я была любовницей убийцы»… Звучит-то как!.. Нет, Валюша, мы будем спать врозь. И сразу определимся, чтобы утром ты не комплексовала: ничего не было, ты ничего не говорила, я ничего не слышал. И точка на этом! Спать!
