Москва. Управление. Кабинет Струшникова.
14.30
— Прокурор будет недоволен, Саня.
— Понимаю, Палыч, все я прекрасно понимаю. — Александр старался смирить гордыню, говорить просительно и как можно убедительнее. — И наперед знаю все, что ты мне сейчас можешь сказать: что мы должны нерушимо стоять на страже закона, что мы должны быть кристально чистым образцом его соблюдения, что не должны допускать никаких нарушений ни при каких обстоятельствах…
— Но ведь это так и есть, Саня. — Струшников стремился смягчить отказ мягкостью тона.
— Правильно, так оно и есть… Вернее, так оно должно быть. Но ты же сам знаешь, Палыч, что могут быть всякие обстоятельства, что преступления в белых перчатках раскрывать не всегда даже Шерлоку Холмсу удавалось. Ты же лучше меня знаешь, что иногда приходится идти на сделку с преступником. Это неотъемлемая часть розыскной деятельности… Ну что я тебе-то об этом говорю — ты в МУРе работал, когда я еще пешком под стол ходил и штанишки не только под дождем мочил… И лучше меня знаешь, что, если мы не будем держать слово, данное преступникам, они нам перестанут верить. Вызвать после этого их на откровенность, а если сказать точнее, спровоцировать на откровенность, будет намного труднее. И кто от этого выиграет?
— Так-то оно так… — Струшников побарабанил пальцами по столу. — Со всем, что ты сказал, я согласен. Как говорится, плавали — знаем… Но ведь слово дал ты, а нарушить закон предлагаешь прокурору.
— Палыч, не будь демагогом! Мы все вместе и каждый в отдельности так часто преступаем закон, что разом больше — значения не имеет.
Полковник нахмурился:
— Ну ты не очень-то заговаривайся, Максимчук!
— Молчу-молчу! Извините, вслух подумал… Вот только, Владимир Павлович, ответьте мне, пожалуйста, откровенно на один вопрос. Если бы не узнали мы с Олегом, где сейчас находится Губерман-младший и все остальное, связанное с этим похищением, какие бы вы мне сейчас слова говорили? Я думаю, примерно такие: что не сумел я, такой-рассякой, расколоть бандита Сушеного, что я должен был сделать все возможное, но выведать у него тайну черепахи Тортиллы. Так ведь? Или вы бы мне благодарность объявили за то, что в разговоре с бандитом я строго придерживался буквы закона? И еще. Если бы мы не узнали, где находится похищенный, что вам лично сказало бы ваше начальство?.. Думаю, приблизительно то же самое. А ведь мы все это узнали только благодаря тому, что я пообещал похлопотать, только похлопотать перед прокурором о том, чтобы обвинение на суде не требовало «вышку». Неужели это так уж неосуществимо? Так что, многоуважаемый Владимир Павлович, хотите вы того или нет, но звонить прокурору с ходатайством о возможно допустимом смягчении участи гражданина Сухостоева вам все-таки придется.
