— Будешь стоять вон там, на углу улиц Мирзоева и Нурадинова, — показал рукой чеченец. — У самого перекрестка. Просто сиди и жди. Дом, где содержат твоего мальца, чуть подальше, вон там. Капитан начнет действовать, как вы и договаривались, ровно в полдень. Ну а дальше — как Аллах даст. Счастливо тебе, Саша!
— Спасибо за все, Умар! До связи! Даст Бог, свидимся!
Умар махнул ему рукой, медленно стронулся с места, и тут же его машина исчезла за поворотом.
Александр с тоской посмотрел ему вслед. Хороший, честный, порядочный человек, этот Умар. Наивный в своем стремлении видеть в людях все лучшее. Видящий цель жизни в том, чтобы помочь своим землякам, но чтобы не пролить при этом ничьей крови. Боящийся гражданской войны, когда брат стреляет в брата, и не понимающий, что эта война уже идет, ширится и отвратить ее уже невозможно.
Ему тут трудно. Вот уедет Максимчук — тьфу-тьфу-тьфу — а Умару оставаться одному. Когда-то еще доведется свидеться? И доведется ли?
…Максимчук, конечно, не мог предположить, что эта их первая встреча останется единственной. Что впереди трагедия…
Александр подрулил к перекрестку, прижался в тенечек к забору, заглушил двигатель и приготовился ждать. Для него это всегда было самым невыносимым занятием. Пассивно ждать, в то время как кому-то другому приходится действовать.
Стрелки часов показывали половину двенадцатого. Прохлаждаться придется еще не менее получаса.
О деталях предстоящей операции уже столько передумано и переговорено, что возвращаться к ней не хотелось даже мысленно. Все равно уже ничего не исправишь, ничего не изменишь и не дополнишь. И все же раз за разом в голове всплывали новые и новые вопросы. Собственно, это закономерно. Абсолютно гарантированно можно подготовить чрезвычайно трудную операцию даже на месте, в Москве, когда на нее работает едва не весь аппарат Управления. Что уж говорить здесь, когда приходится во всем полагаться на местных полубандитов. Это, несомненно, правильно, вернее, необходимо, так оно и должно быть, подобные мероприятия обязательно нужно проводить с учетом всего комплекса местных особенностей. Но Александру всегда претили безделье, необходимость участвовать в каких-либо событиях на правах ведомого, да еще и вслепую. Ну а главное, в данной ситуации слишком много неизвестных оставалось за скобками.
Хорошо, допустим, все будет сработано нормально. Но вот люди, у которых отбили Леонида, оправились от неожиданности и подняли тревогу. Что тогда? Нельзя же исключать вероятность того, что на ноги будет поднята вся местная милиция, а то и подразделения «национальной гвардии»… Не будет ли в случае подобного развития сюжета отменен запрет на досмотр машин, принадлежащих Департаменту государственной безопасности? Или из-за тревоги Олег не сможет приехать к месту встречи? Случись такое, как тогда действовать? Сдаваться? Немыслимо — тем самым он в одночасье провалит всю операцию не только здесь, в Грозном, но и в Москве. Прорываться с боем? Недопустимо — у него на руках будет два человека, за которых он несет если не юридическую, то моральную ответственность…
