Офицер провел пальцем по рифленому колесику прицела – изображение изменилось, стали видны бумаги на столе, бутылка минеральной воды, еще три сотовых, картина на стене – прямо над креслом объекта… Бородатый человек с невыразимо грустным, но волевым лицом, стоял в лодке, плывущей по темной водной глади.
… Это был Ной. Ной, не взявший в свой ковчег никого - пусть себе тонут, твари, они и есть твари, даже в Писании сказано… Конечно, несказанно, до судорог, до скрежета зубовного одиноко здесь, в нагруженном до краев вином и хлебом спасительном ковчеге, и некого обнять, и не с кем переломить хлеб, но это – не просто так, это цена, высокая цена, да, непомерная даже, но именно такая и была назначена за право быть особенным, единственным и неповторимым, надменно скользящим над миллионами тех, кто тонет в кровавой грязи жизненного потопа, нелепо размахивая вскинутыми руками…
Офицер не знал про Ноя. Он только опытным глазом сразу определил, что невеселый пустоглазый человек в лодке не верит никому и не дорожит никем. Да и сама лодка у него – одноместная, спутников не подразумевает…
АИ-95
Я люблю ночные заправки. Уютно мерцающие в ночи, чистые и спокойные, они совсем не такие, как днем. И люди на них в основном встречаются правильные – понятных и близких мне человечьих брэндов.
Это мужчины, на лицах которых сквозь усталость твердо проступает готовность продолжить путь. И еще – спокойная радость оттого, что можно размять спину, умыться и выпить крепкого кофе в немногословной кампании таких же, как ты сам, ночных путников по дорогам жизни. Некоторые из них везут грузы, и все мы уважительно понимаем, что их путь длинней и опаснее нашего, но они, правильные мужчины, все равно с него не свернут. И мы молча желаем им удачи.
Готовят «Мерседесы» капиталистов к новому дню бесконечной войны за денежные знаки водители-охранники, широкоплечие, с волевыми подбородками и спокойными глазами. Достойные люди, прямоходящие. И почти за каждым можно разглядеть пунктирную линию непростой интересной судьбы. Они мне нравятся. Уж во всяком случае, больше, чем те, кого они возят и охраняют.
Заезжают менты. Настоящие – не коридорные министерские униформисты, не ленивые толстозадые участковые, а реальные воины Ночного Дозора, по бронированным торсам которых постукивают хищные короткоствольные автоматы. Почти всегда они спешат, а рации в их машинах то и дело с шипением выбрасывают короткие тревожные команды. Значит, нам только показалось, что киевская ночь дышит Добром и Благодатью?..
