Рэй прискакала ко мне на чердак и вломилась в дверь.
– Как ты могла?! – вопросила она, чуть не плача.
– Я беспокоюсь о твоем здоровье.
– Врешь!
– Теперь мир?
Рэй неохотно протянула мне руку. Мир для нее уже мало что значил – сестричка готовилась к битве, о которой я даже не подозревала.
Я заперла дверь чердака и на цыпочках спустилась по лестнице, опасаясь встречи с кем-нибудь из домашних, в особенности с мамой. Та в очередной раз подыскала мне адвоката для вечернего кофе. Я пыталась втолковать ей, что могу пить кофе без чьей-либо помощи, но маме была чужда моя логика.
Вместо мамы я натолкнулась на Рэй: та сидела у окна с биноклем и наблюдала, как к нам «переезжает» дядя. Вместо большого оранжево-белого грузовика к дому подъехало обычное такси. Мне было невыносимо на это смотреть, и я отвернулась.
– Что ты делаешь? – спросила я сестру.
– Ничего! – буркнула та.
Дядя Рэй был ее заклятым врагом, и плевать она хотела на его горе.
– Может, вам пора помириться?
По лицу Рэй я поняла, что она думает иначе.
Позвольте я объясню. Моя сестра Рэй и мой дядя Рэй не ладили уже шесть лет. Все началось, когда сестричке было восемь: дядя покусился на ее сладкую заначку, припрятанную еще с Хэллоуина. Потом он подарил ей на день рождения розовое платье вместо новой рации, которую она весьма настойчиво требовала. Однако самые настоящие военные действия между ними развернулись, когда дядя случайно уснул на слежке и Рэй не смогла разбудить его даже самыми свирепыми пинками. Кроме того, их вражду приправляли ссоры из-за телевизора и регулярные кражи сладостей. И все-таки я повторила вопрос:
– Может, вам пора помириться?
– Не пора, – ответила Рэй.
И я оставила ее в одиночестве – шпионить за родным дядей.
Последнего я встретила у входа: дядя затаскивал на крыльцо спортивную сумку. Я взяла ее и спросила, что внутри.
– Дай-ка вспомнить. Зимнее пальто, две пары туфель, шар для боулинга и пара сандвичей, которые я сварганил утром из объедков.
– В следующий раз попроси маму упаковать тебе вещи. – Я внесла его сумку в дом и положила на кровать Дэвида – вернее, теперь уже на дядину. – Я рада, что ты приехал.
Он ущипнул меня за щеку.
– Ты всегда была моим любимым козлом отпущения.
Я оперлась на подоконник, глядя, как он разбирает пожитки. Дядя вытаскивал их из бугристой сумки и раскладывал по комнате без какого-либо намека на порядок или умысел. Только одна вещь была упакована как положено: фотография всего клана Спеллманов в красивой рамке. Дядя Рэй поставил ее на комод и решил, что там ей самое место. Хотя по всему нашему дому развешано множество снимков, ни на одном из них нет семьи в полном сборе. Дядин только напомнил мне, как нелепо мы смотримся вместе.
