Вытащив из кармана ключи от машины, я жал, жал, жал на кнопку, пока не раздался бодрый писк, свидетельствующий, что двери разблокировались. Одновременно трижды мигнули габаритные огни. Надо же, заметил это лишь сейчас, когда смерть буквально дышала в спину.
Распахнув дверцу, я влез в салон и моментально закрылся. Теперь следовало заблокироваться, нажав на другую кнопку брелка. Бам! — на дверь налетело что-то тяжелое, но, к счастью, она не поддалась. Нож, про который я совсем забыл, пришлось бросить на пол: если полезу в драку, живым мне из нее не выбраться.
Дрожа, как капелька пота на груди стриптизерши, я умудрился вставить ключ в зажигание, уже собрался повернуть и… замер. От сильного удара на водительском окне появилась большая трещина. Чисто автоматически я посмотрел налево.
По! Вернее, я решил, что По. Передо мной был оживший кошмар, полуаморфное нечто, внешним видом напоминающее жуткий гибрид человека и крупного представителя семейства кошачьих. Судил я в основном по зубам: сами понимаете, в такие моменты взгляд как магнитом приковывается к разверстой пасти.
Машина завелась, когда чудище подняло когтистую лапу для второго удара, который, по всей видимости, был нацелен мне в лицо. «Форд» рванул вперед, с оглушительным треском оставил вмятину на бампере стоящего рядом «БМВ» и, перегородив дорогу, резко накренился. Машина чиркнула днищем по тротуару, и, разворачиваясь, я едва не задел стену Банка Шотландии. По бросился следом, но я, судорожно сдавив педаль газа, оставил его далеко позади.
Спасибо, несуществующий бог! За мной должок.
В зеркале ванной, куда мне приходилось посматривать краешком глаза (потому что повернуть голову под нужным углом смог бы только йогин высокого уровня), рваная рана на левом плече выглядела просто ужасно.
— Боже милостивый, что с тобой случилось? — с благоговейным страхом спросила Пен.
— Лучше помоги! — сквозь зубы пробормотал я.
От боли всегда становлюсь раздражительным — да, мученик из меня никакой.
Рука начала неметь еще в пути, хотя боль молниеносными импульсами то и дело растекалась от плеча к пальцам. Через некоторое время пришлось вести одной правой, используя левую руку лишь при крайней необходимости: для переключения передач. А когда, наконец, удалось припарковать «форд», отыскать ключи от дома не в том кармане, где им полагалось лежать, и войти, процесс раздевания превратился в черную комедию. К счастью, Дилану в очередной раз выпала ночная смена, и Пен оказалась дома. С ее помощью я снял шинель, то и дело взвизгивая от боли, потому что рана открылась. Рубашку мы просто разрезали и вышвырнули в мусорное ведро: никакой «Персил» не смог бы вернуть ей чистоту и белизну. Я устроился на краешке ванны и, крепко сжимая в руках стакан виски, ежесекундно сдерживал выразительные непристойности, в то время как Пен обрабатывала рану.
