Порочный круг | страница 48



— Начало? — повторил Стив. Как адвокат он прекрасно понимал, насколько важно заключить договор, пусть даже устный.

— Могу я на ночь оставить все это у себя?

— Да, конечно.

Я кивнул, чувствуя на плечах тяжесть, но уже не от страданий Эбби.

— Если вам до сих пор интересно, предлагаю следующее. Я не уверен, что смогу вернуть Эбби. Мы уже говорили, это зависит оттого, где сейчас девочка. Если она перешла наследующую стадию — называйте ее, как хотите, — то Эбби не вернет никто. Никто к ней даже не достучится… Но я способен ответить на ваш вопрос и прояснить ситуацию. Если она все еще здесь, то есть с нами, тогда… Тогда открываются дополнительные возможности. А если нет… — Я пожал плечами. — По крайней мере появится какая-то определенность. Вы согласны или предпочитаете обратиться в другое место?

Стивен кивнул и заговорил об условиях оплаты. Хм, большинство перспективных клиентов переходят к этой стадии куда раньше. Мне же пока хотелось уклониться от конкретных соглашений и договоренностей: полной уверенности в своих силах, увы, не чувствовалось. Если зайду в тупик, лучше просто поставить Торрингтонов в известность и уйти: малоприятная процедура возвращения задатка только усугубит и без того сложную ситуацию.

— Когда окончательно возьмусь задело, тогда и заплатите.

— Вы же сказали… — с тревогой начал Торрингтон.

— Первый этап будет пробным. Своеобразной разведкой. На этом пока и договоримся. Какой смысл переходить к финансам, если я не смогу вам помочь? Хотите — оставьте мне вещи Эбби, и завтра мы обсудим детали, после того, как я тщательнее все проверю.

Стивен понял намек и поднялся.

— Можно позвонить утром?

— Ваш номер у меня есть, так что лучше позвоню сам. — Заглянув в глаза Торрингтона, я чуть не утонул в бездонном океане его горя и немного смягчился: — Хорошо, я свяжусь с вами к вечеру. Думаю, новая информация появится.

Я проводил Стива до двери. Он побежал вниз по лестнице, но на предпоследней ступеньке оглянулся, будто чувствуя, что на него еще смотрят. Застигнутый врасплох, я поспешно закрыл дверь. Трагедии всегда завораживают. Следя за Торрингтоном, я, можно сказать, притормозил на шоссе и, разинув рот, наблюдал за аварией, случившейся на встречной полосе. Бр-р, какая мерзость!

Кроме болезненного интереса, я чувствовал легкое замешательство, в котором еще не разобрался до конца. На моих глазах Торрингтоны перетряхнули столько грязного белья и обнажили, в прямом и переносном смысле, столько ран, что я знал их куда лучше, чем хотелось бы. Вместе с тем никак не удавалось избавиться от ощущения, что какая-то сторона их отношений от меня ускользает, словно, умножая два на два, я временами получал пять. Может, виной тому пучок эмоций, напоминающий колючую проволоку, который я почувствовал в Мелани, и доминирующий среди них страх? Причем не просто страх, а несколько его разновидностей, вырисовывавшихся одна на фоне другой. Любовь к Стивену была очень сильна и звучала так громко и чисто, что походила на преклонение. Однако страх неистребимым плющом оплетал и ее.