Колдвуд покачал головой. За время разговора к нам подошли мужчина и женщина, встали по разные стороны от меня, и констебль по очереди их оглядел. А я даже глаз не поднял: в ослепительном свете фар много не увидишь.
— Фикс, это детектив-сержант Баскиат и детектив-констебль Филдс. Они приехали с места преступления и хотели бы, чтобы ты с ними его осмотрел. Поскольку в основном с тобой общаюсь я, ко мне они и обратились. Я сказал: ты постараешься помочь, но добавил, мол, учитывая поздний час, возможно, придется подождать до утра.
Голос Колдвуда стал сухим и формальным: он тщательно обдумывал свои слова, будто они могли попасть в официальный протокол. Скорее всего именно тон заставил меня кивнуть так же тщательно и осторожно, чтобы голова, не дай бог, не лопнула и не упала. Похоже, дело хреновое, чреватое непредсказуемыми последствиями, и я обязательно должен был выяснить, что к чему.
* * *
Поехали мы на запад — куда же еще! — через Масвелл-хилл и Финчли к Хендону. Патрульных машин оказалось две — Колдвуд втолкнул меня в одну, сам сел за руль, а во второй разместились одетый в форму водитель, Баскиат и Филдс.
— Может, расскажешь, что к чему? — после двух минут ледяной тишины осведомился я.
Колдвуд едва удостоил меня взглядом.
— Не сейчас, — только и сказал он.
Поездка действительно получилась долгой, но мне показалась чуть ли не вечной. Я так устал, что глаза закрывались сами собой, а головная боль превратилась в громкий треск в ушах. Видимо, это какой-то грипп, и подхватил я его в самое неудачное время. Гадание по чаинкам, которым иногда балуется Пен, — занятие мудреное и неблагодарное, вот гадание по телодвижениям копа представляется куда более надежным способом заглянуть в ближайшее будущее. Конечно, я мог и ошибаться, но, похоже, впереди меня ожидали огромные неприятности.
Где-то в районе Хендон-лейн мы, наконец, остановились. Колдвуд вышел первым и открыл дверцу с моей стороны. Лишь выбравшись из салона, я понял, как жарко было в машине: прохладный ночной ветерок холодил вспотевшее лицо.
— Нам сюда, — протянул руку Колдвуд.
Мы стояли перед зданием из желтого кирпича, чем-то напоминавшим молитвенный дом. Кстати, машина, съехав с дороги, затормозила на мощенной клинкером площадке. Очевидно, когда-то здесь была стоянка, но сейчас ее с трех сторон огородили лентой, на которой красовался огромный плакат «НЕ ВХОДИТЬ». Судя по разбитым окнам и высоченным сорнякам, вплотную подступившим к кирпичным стенам, само здание давно не использовалось. С одного боку к нему примыкал столб с указателем; только я к нему повернулся, как фары второй машины, остановившейся с чуть слышным вздохом гидравлической подвески, очень кстати его осветили: «Дом друзей». Что же, к друзьям попасть всегда приятно. Вдоль улицы тянулись фабричные и складские помещения. Все окна темные, так что единственными источниками света были фонари, да и из них добрая половина оказалась перебита. Наверняка постарались мальчишки с хорошим глазомером, достаточным количеством расколотых кирпичей и неуемным — свободного времени.
