Что значит любить? Может, я вру, и вообще этого не умею? Я помню, мне жутко хотелось потрогать волосы Алика, когда я слушала его пение у костра, хотелось узнать, правда ли они такие жесткие, как кажутся. Был бездумный туман на полгода, потом недоумение - вот и все. С Сашей не было тумана, мне кажется, все у нас окончательно случилось, потому что так принято, нужно, мы с Сашей отдавали дань этому закону. В первый раз, когда все было, он уходил потихоньку, не зажигая свет, в темноте зашнуровал свои ботинки, очень тихо прикрыл дверь, а я не спала и думала об Алике, о Федьке, о том, как ужасна, вообще, жизнь, и если уж умирать, так, что ли, скорее б.
Зато мы могли часами разговаривать. Сашин единственный с детства друг женился, уехал, больше друзей не было, я понимала - Саша не умел врать, приспосабливаться, он все делал всерьез - работал, общался, не было вокруг с кем можно было говорить о работе, тут подвернулась я.
Я укладывала Федьку, мы шли на кухню пить чай, мы походили на прожившую пятьдесят лет счастливую супружескую пару. Я рассказывала ему, что сидит во мне червь, не дающий покоя, мне неинтересно просто есть, спать, работать, смотреть телевизор, мне надо, чтобы все это одушевлялось каждый раз разной идеей, а в результате я чуть не погубила Федьку. - Я знаю, что так не надо, но не знаю, как можно иначе, - говорила я ему, - вот теперь всунулась в твою деятельность, только и думаю: сделаю так, а что он скажет? - Саша отмахивался, но поддерживал то, что касалось одержимости идеей. - Я тоже, говорил он, - я в выходные просыпаюсь не позже семи, сразу соображаю, что там, в оконечном каскаде, почему сбой, спать не могу, встаю, начинаю пробовать на макете. Мама говорит: что ты все сидишь, отдохни в выходной, сходи в кино, познакомься с кем-нибудь. - Не хочу я, - говорю, - некогда, понимаешь, да и неинтересно. - А со мной интересно? - спрашивала я. - Ну, с тобой! - говорил он серьезно. - С тобой - другое дело. - А чем другое, какое другое? - домогалась я. - С тобой хоть поговоришь, а с ними - неси всякие глупости... - опять же серьезно и печально говорил он, и я приставала и дальше: - Значит, я синий чулок, что ли, это ты хочешь сказать? - Ты не синий чулок, ты длинный язык! - ругался он. - Все скажи да расскажи, все тебе знать надо! - Хоть и синий чулок, а все же женщина, - не унималась я. Женщинам говорят всякие слова, мне небось тоже хочется услышать, как ты полагаешь? - Вот именно, всякие - можно такие, а можно - противоположные, лишь бы ублажали, а она будет сидеть и млеть - вот ваше племя, - злился он. Я смеялась, потом соглашалась: - Правда, Саша, бабы есть ужасные! Зайдет ко мне соседка, спокойная, толстая, вытаращит глаза: - Надь, ты знаешь, есть в нашей булочной шоколад "Тройка" с колотыми орехами. Не-е-ет, не с тертыми, а именно с колотыми, разгрызаешь, а там орехи - так вкусно! - Или час рассказывает, как меняется, кто ей звонил, кому она звонила. - Моя, говорит, - мечта - трехкомнатная квартира у "Академической"! Я бы ее отделала! - Я молчу, злюсь - мечта у нее - нажраться шоколада с колотыми орехами и спустить воду в отделанном сортире у метро "Академическая"! А потом думаю - нормальное человеческое желание, это просто я человеконенавистница, а сама чуть не загубила Федьку. Да и чем гордиться? К вечеру устану, выпялюсь в телевизор, сижу, смотрю ерунду всякую, и хоть плачь!...
