Старик, причитая, упал на колени. И сотни людей, причитая, упали на колени, ибо персы, отрезав женщине груди, осквернили в ней материнское начало, образ богини Анахиты, дающей жизнь всему сущему.
У Спантамано закружилась голова. И он сам не заметил, как бросил в толпу два слова, которые, точно камни, вызывающие снежную лавину, разом сдвинули с места густое скопище охваченных яростью людей.
— Бейте персов!!!
Толпа дахов, мирно сидевших на корточках у стены, разом поднялась; зловеще сверкнула бронза сотен мечей. Вся Наутака взялась за оружие. Дахам Спантамано и горожанам не удалось бы врозь одолеть многочисленных воинов Бесса. Но вместе они составили грозную силу. Иранцев убивали внутри замка, на рыночной площади, гонялись за ними по улицам, настигали в домах. Они сначала отчаянно оборонялись. Но видя, что им не сладить с толпами согдийцев, объятых жаждой кровопролития, персы, отряд за отрядом, бежали из Наутаки и потянулись к горному перевалу, чтобы укрыться в Мараканде.
Когда вспыхнул мятеж, Бесс отдыхал. Его разбудили вопли телохранителей. Сатрап выглянул в окно и сразу обо всем догадался. Он бросился внутренними переходами дворца к Хориену.
— Защити меня, Хориен! — кричал он, колотя ногами врезную дверь. Но Хориен не отвечал, а голоса согдийцев, разыскивающих сатрапа, приближались.
Бесс юркнул за угол и мигом домчался до покоев Оробы. Сердце его гулко стучало, точно боевой барабан, в голове шумело, он не понимал, что случилось. Сознание перса остро пронизала одна мысль — мысль о смерти, он чувствовал свой конец и в то же время не верил, не хотел верить в то, что умрет. Он цеплялся за жизнь, как цепляется когтями за гладкие каменные стены кошка, сброшенная с крыши.
— Ороба, спаси меня! — бушевал он перед замкнутой решеткой входа. Но владетель Наутаки, показавшись на мгновение, завизжал: "Чтоб ты пропал! Стану я тебя спасать. Сколько моих овец сожрал, бездонная утроба!" Он тут же скрылся. Неудачливый Артахшатра Четвертый, чье владычество над Востоком длилось так недолго, метнулся в сторону и вломился в жилище Вахшунварты. Бактриец сидел на возвышении, окруженный телохранителями.
— Брат мой! — Бесс повалился к его ногам. — Укрой меня! Проклятый Спантамано добрался-таки до моей головы. Почему я щадил его до сих пор? О, если бы я знал! Гнусная змея, предатель, он поднимет руку на своего покровителя! Как мы не разгадали его раньше? Охрамазда, помоги мне! Укрой меня, Вахшунварта! Неужели тебе не жалко Бесса?
