— Хотя бы и так! Нам это выгодно тоже.
— Чем?
— Как чем? Говорил же Сократ, учитель красноречия: "Там ждет нас богатая, роскошная страна, где мы можем добыть счастье, приволье, избыток; вместе же с богатством вернуться в дома и общины единодушие и согласие". Хорошо сказал. Разве тебе не нравится персидское золото?
— Золото нравится. Но достанется ли оно мне?
— Почему же нет?
— Александр любит его не меньше.
— Э! Всем хватит. Я слышал в Тире поговорку: "Где ест тигр, там сыт и шакал". Что ни говорите, я одобряю замыслы Александра. Вспомните слова мудреца: "Счастливая война с Персией откроет простор предпринимателям и освободит Элладу от бедного люда, дав работу бродягам, угрожающим существованию государства". Значит, война против персов нам выгодна вдвойне: с одной стороны — добыча, с другой — мы избавимся, наконец, от голодранцев, заполнивших город.
— Ты прав, чем скорее уберутся бродяги из Афин, тем лучше. Говорят, Эригий, сын Лариха, уже набирает войско. Пожалуй, через месяц мы вздохнем свободно.
"Благородные отцы" ушли. Дракил почесал темя, покусал губу, потом несмело сказал Феагену:
— Ты… слышал?
Феаген промолчал. Конечно, он слышал все! Но — война! Слово, ненавистное для каждого честного пахаря. Феагена, как и всякого грека, обучили колоть пикой, метать дротик, прикрываться щитом, но одно дело, когда защищаешь свой дом, и другое — когда где-то и для кого-то добываешь персидское золото. Однако что же делать? Что делать? Что тебе делать Феаген?
— Да, одна надежда… горестно прошептал марафонец.
Спустя полчаса они стояли у дома полководца Эригия, вербовавшего наемных солдат для войны против иранского царя Дария Кодомана.
Сверкало копье Искандерово, точно
Пылавший на западе красном источник.
И Дарий так искры мечом высекал,
Что жар возникал даже в сердце у скал.
Низами, "Искандер-Намэ"
Была осень. В садах зрели плоды финиковых пальм. Отряды Александра Македонского, перейдя Тигр, двинулись к юго-востоку и заняли холмы, громоздящиеся против ассирийского селения Гавгамелы.
Спустя час на глинистых буграх, покрытых чахлым кустарником, вырос палаточный город. Воздух над лагерем сотрясался от криков пятидесяти тысяч загорелый воителей. Люди варили в медных котлах похлебку из чечевицы и ворочали над огнем туши коз и овец.
Феаген, командир малого отряда средней пехоты, лежал возле костра, подперев темноволосую голову правой рукой, и безотрывно следил за пламенем, что с треском пожирало охапки иссохшей, ломкой травы.
