– Хорошая девочка, – приговаривал он, целуя Иону в щеку. Только что на его глазах свершилось чудо. Чудо рождения человека на свет. То же самое когда-то произошло и с его матерью, и с Эмили, и с любой другой женщиной.
Вот он встретился с ее счастливой улыбкой и тоже улыбнулся. Наверное, получилось не очень уверенно.
– С тобой все в порядке?
Она рассмеялась немного нервно.
– Да. Поздоровайся с Лили.
– Лили? – он улыбнулся. – Лили. Привет, Лили. Приятно познакомиться, – сказал он и коснулся маленькой ручки своим пальцем. Малышка немедленно сжала его, удивив Дэна своей силой. Он сглотнул и погладил ладошку пальцем, в страхе причинить боль крошечному созданию.
Чудо какое!
Маленькая, хорошенькая… И все было словно во сне, пока Дэн не забрал их домой тем же вечером. В их дом.
Он поменял все простыни, застелил детскую колыбельку и поставил в комнату Ионы коляску с новыми простынями и одеялом.
Медсестра тоже приехала к ним и проверила, хорошо ли устроились молодая мама с дочкой, и ушла, пообещав навестить их с утра. Дэн принес Ионе теплого молока и направился к выходу.
– Ты куда? – вдруг спросила она, встревожившись не на шутку.
Остановившись, он обернулся:
– В свою комнату. Я буду рядом. Не хочу беспокоить тебя. Если понадоблюсь, ты всегда сможешь меня позвать.
Боже, он уже нужен ей, сейчас! Но она всего лишь сказала ему спасибо.
И он вышел, оставив ее одну и закрыв за собой дверь. Не закрыв, а прикрыв. А Ионе хотелось плакать от отчаяния. Если бы это только было возможно, она бы поведала ему о своем желании! Ей так хотелось, чтобы он был рядом!
Ну и ладно. Пусть. Все равно он ей никто. Она всего лишь его домработница, не больше. И когда все закончится, когда решатся все дела, ей придется убраться отсюда и подыскать себе новое место жительства. Нечего и надеяться на счастливый конец. Счастливый конец бывает только в глупеньких женских романах. Не в ее жизни.
Следующие несколько дней Иона была занята только ребенком. Она погрузилась в материнские заботы с головой. Вести хозяйство пришлось самому Дэну.
Дэн убедил ее, что он рядом, но она его едва видела по вечерам.
Так что просить о помощи не приходилось.
Прошла неделя, и однажды он ощутил острую боль потери и жгучее желание побыть с Ионой. Кажется, он по ней нешуточно скучал. Одиночество надоело ему хуже горькой редьки. Однако всякий раз, направляясь к ней, он сам себя останавливал и убеждал, что отныне Иона принадлежит ребенку и вся ее нежность и любовь посвящены Лили.
