Про сторонников Дарвина говорится с сомнением. Например: «Великий русский эмбриолог Илья Ильич Мечников, хотя и считался ученым-дарвинистом, достаточно критически отзывался о книге Дарвина». Или про Томаса Гексли (сейчас принято транскрибировать как Хаксли): «До конца жизни он проповедовал и защищал идеи своего друга и учителя Чарльза Дарвина. Но вот верил ли он сам в эволюционное происхождение видов?»
С особым юмором авторы фильма рассказали зрителям про известного дарвиниста Геккеля, которого для большей убедительности назвали не первым именем — Эрнст, под которым его всегда знала российская публика, а последним — Август (полное имя Ernst Heinrich Philipp August Haeckel). Вот как характеризуется в фильме его вклад в науку: «Геккель обладал безудержной фантазией… Создав человека, Геккель пошел дальше и начал сочинять новые законы природы. Например, биогенетический закон эмбриональной рекапитуляции, по которому человеческий эмбрион проходит все стадии эволюционного развития: сначала беспозвоночное существо, затем рыбка, собачка и лишь потом человек. Дарвин сразу же объявил биогенетический закон главным доказательством своей теории». И сразу же вслед за этим устами мультипликационной Алисы в Стране Чудес: «Ой, кажется, я открыла новый закон: от уксуса куксятся, от горчицы огорчаются, от лука лукавят. Как жалко, что об этом никто не знает…» И затем опять голос диктора: «Смешно, но нарисованные Геккелем человеческие эмбрионы с жабрами и хвостиками до сих пор кочуют из одного учебника биологии в другой. Подтверждая тем самым закон живучести сомнительных идей». Хотя на бумаге трудно передать язвительный тон, которым диктор произносит процитированный пассаж, но и без интонаций совершенно ясно, как надо понимать сказанное: вначале Август Геккель вообразил себя Богом, способным создать человека, а потом заврался окончательно — придумал, что в утробе матери человек вначале имеет вид беспозвоночного животного (этого Эрнст Геккель не говорил), потом… собаки (тоже не говорил), а для Дарвина этот бред оказался самым сильным подтверждением его «гипотезы», хотя любому здравомыслящему человеку ясно, что это такая же ерунда, как закон Алисы. По-видимому, авторы фильма уповают на то, что зрителям никогда не представится возможность лично убедиться в наличии у человеческих эмбрионов хвоста и жаберных щелей с типично рыбьим кровоснабжением.
Вообще отношение к именам ученых у авторов фильма весьма легкое. Так, упоминая немецкого врача Рихтера как автора теории панспермии, на экране нам предъявляют портрет Анатолия Петровича Богданова — председателя московского антропологического общества в XIX в.
