— Понимаю — все это кажется очень странным. Когда-нибудь я объясню вам…
Они остановились и стали смотреть на черную воду Дуная. Течение было быстрое, отраженные в воде фонарные столбы извивались, будто светящиеся змеи.
— Река такая быстрая… Волнующее зрелище, правда?
— Да, — согласилась Мэгги. — Даже страшно, когда движется такая огромная масса воды. — Она поежилась.
Он взял ее замерзшие ладони в свои, чтобы согреть, и проворчал с упреком:
— Где же ваши перчатки? — Перчаток не было, Мэгги недавно приняла решение полностью исключить их из своего гардероба. — Знаете, там, в деревне туземцев, живущих в половине дома, я подумал: может, лучше нам больше не видеться? — печально добавил Люк.
У Мэгги, наслаждавшейся потоком тепла, который восходил по рукам от его горячих прикосновений, буквально замерло сердце.
— Почему вы так считаете?
— Потому что… знаете, я человек старомодный. И уже двадцать лет женат на прекрасной женщине… Вначале, когда мы с вами только познакомились, мне показалось, у нас может возникнуть то, что французы называют amitie amoureuse,[142] но теперь боюсь, как бы она не переросла в amoureux tout court…[143] — Он смотрел на нее с трогательным волнением. Мэгги улавливала дымок сигары и легкий аромат чеснока, которым были приправлены улитки в ресторане, а еще — не лишенный приятности запах кожи и твида. Она не знала, что ему отвечать. — Завтра я уеду, и у меня не останется ничего, кроме воспоминаний, — добавил Люк. Он был так жалок и подавлен, что Мэгги попыталась приободрить его, забыв о собственном разочаровании.
— И поросенка, — напомнила она.
— Да, у меня есть Аттила. Он всегда будет напоминать мне о вас.
— Не знаю, можно ли считать ваши слова комплиментом! — рассмеялась Мэгги.
У дверей гостиницы Люк сгреб ее в охапку, сжал в неистовых объятиях на прощание и ушел не оглядываясь. Мэгги повернулась, намереваясь войти внутрь, и содрогнулась, внезапно почувствовав, как холодна зимняя ночь. Лишь поднявшись наверх, она сообразила, что куртка Люка так и осталась на ней.
Лондон
С тяжестью на сердце Мэгги поднималась по лестнице в бывшую квартиру Джереми на Эбери-стрит. Вставив ключ в дверь, она услышала звук работающего телевизора и шум пылесоса. Наверное, показалось… Войдя, Мэгги увидела, что квартира залита светом — по-видимому, горели все лампочки в доме. А в центре комнаты стояла спиной к двери, согнувшись над пылесосом, женщина в платке. Сомнений быть не могло — это Эсмеральда.
