— Не сомневаюсь, — вежливо подтвердила Мэгги. Теперь была ее очередь объяснить, почему она оказалась в Будапеште. Тут из лифта вышел Люк, торжественно размахивая чем-то похожим на куртку пилота. Он подошел к Мэгги и набросил ей куртку на плечи.
— Кажется, мы не встречались… — вежливо произнес Джеффри.
— Да, конечно, прошу прощения… — смешалась Мэгги. — Позвольте представить вам Люка де Боскьера. Он наш с Джереми старый друг. Я была уверена, что вы знакомы…
Джеффри слегка поклонился.
— Что-то не припоминаю…
Люк обменялся с Джеффри рукопожатием и галантно поднес к губам руку Камиллы — кажется, та не слишком этому обрадовалась. Джеффри был высоким мужчиной, в безупречно завязанном черном галстуке, с аккуратно приглаженными волосами с проседью — отставной дипломат до кончиков ногтей; на лацкане его пиджака скромно расположился орден «За заслуги». Камилла смерила взглядом Люка, являвшего собой полную противоположность ее мужу — потертые ботинки, неопределенного вида галстук, лихо сбившийся набок…
— Мы деловые партнеры, — сказал Люк, и в глазах у него заплясали озорные искорки. — Импорт-экспорт…
— А ты все еще путешествуешь, Мэгги? — поинтересовался Джеффри, вопросительно глядя на нее.
— Мы импортируем поросят, — не обращая внимания на его вопрос, объяснил Люк. — Смотрите, я покажу вам… — Вынимая из кармана камеру, он нечаянно зацепил обшлагом рукава и вытащил вместе с ней портсигар, помятый коробок спичек и несколько форинтов,[140] которые тут же рассыпались. Джеффри церемонно нагнулся, поднял портсигар и двумя пальцами протянул его Люку, Мэгги тем временем собирала банкноты. Люк не обратил ни малейшего внимания на случившееся — он был слишком занят видеокамерой.
— Смотрите! — радостно воскликнул он и показал Камилле и Джеффри последний эпизод съемки, в котором Аттила почти уткнулся рылом в объектив; маленькие глазки злобно сверкали под рыжей челкой.
Камилла отшатнулась, обеими руками прижимая к груди изящную вечернюю сумочку.
— Джеффри, у нас сегодня был трудный день… — многозначительно произнесла она.
— Да, да, ты права, — поспешно согласился с ней супруг. — Нам пора отправляться в постель считать овец. Или свиней, если вы их предпочитаете, — бросил он на прощание Люку, оглянувшись.
Выходя на улицу, Мэгги давилась смехом.
— Знаете, вы просто женщина-загадка, — говорил Люк, произнося половину слов с неправильными ударениями и улыбаясь ей, когда они шли по набережной. — Весь этот ваш импорт-экспорт, ваш Золтан, ваши английские друзья… такие collet morite…
