— Ты принимаешь меня за дурака, дружище?
— Иногда именно так мне и кажется.
— Так вот, Сэм считает, что Сесилу скажут о его смерти, а значит, он не сможет вернуться к нему на службу. Конечно, если хочет остаться в живых. Что до меня, то я и не думаю что-либо сообщать Сесилу. Пусть поломает голову, куда подевался его шпион. А пока он теряется в догадках, давай выясним, что же здесь происходит на самом деле, старина. Зачем лорду Сесилу понадобилось подсылать в мой дом шпиона? Милорд озадачил меня непонятным заданием, связанным с Бэконом, и я отплачу ему той же монетой.
Манион на минуту задумался.
— Кто скажет хозяйке, что она приняла на работу Иуду?
— Я сам скажу, ее вины в том нет. Я случайно смог вывести его на чистую воду. А ты помоги мне и объясни повару и хозяйке, зачем мне понадобились два больших куска тухлой говядины.
Люк, над которым висел Сэм, представлял собой покатый настил и вел вовсе не в колодец, а на первый этаж. По нему с помощью специального механизма поднимались наверх товары, привезенные по реке, а жуткой черной дырой он казался из-за закрытой нижней заслонки. Трупный запах от двух кусков испорченной говядины, подвешенных на крючках, производил неизгладимое впечатление на несчастных, которым доводилось болтаться над люком под чутким надзором Маниона.
Недалеко от дома Грэшема, здесь же, на улице Стрэнд, расходились по домам заговорщики. Томас Перси жаловался на усталость всем, кому не лень было его слушать.
Наблюдая за охваченными страхом единомышленниками, Кейтсби удивлялся собственному чувству облегчения. Заседание парламента перенесено на 5 ноября, но и с этой неприятной неожиданностью можно справиться. Правда, проклятый порох может испортиться, или кто-нибудь случайно обнаружит погреб, где он хранится. Один из заговорщиков может проболтаться спьяну или наговорить лишнего в супружеской спальне или в постели у любовницы. Опасность разоблачения растет с каждым днем. Но пути назад нет. Они зашли слишком далеко и подготовятся к 5 ноября так же, как подготовились к 5 октября. Господь не оставит их своей милостью.
Кейтсби стал напевать свою любимую песню, ритмичную и быструю, одну из лучших из всего, что написал Том Кэмпион:
Ты, мой владыка, Господи,
И с помощью твоей
Повергнем в прах врагов,
И с именем твоим
Растопчем нечестивых!
Выйдя из таверны, Том Уинтер на мгновение остановился. Уже больше недели у него не было женщины. В «Утке и селезне» работают первоклассные шлюхи, предназначенные для знатных посетителей. Даже в этот час они вышли на дежурство, разодетые, словно придворные дамы. Почему бы и не позволить себе маленькую радость? Его взгляд привлекла хорошенькая девушка в ярко-красном платье. Отчего нет? Это одна из девиц Молл Катперс, а ее девочки считаются лучшими в Лондоне.
