Лескова стоит, то и стоило ли во внимание принимать.
Но так уж в России случается. Если русского
свиньей обозвать. Реакции на это никакой. А если "гусаком"
наименовать, то по этому поводу ссорятся (да еще
как!) даже Иван Иванович с Иваном Никифоровичем.
Вот и Петр Захарович закусил удила. И хотя именовали
его Петр Захарович все как ни есть в глаза и за глаза
на всей большой территории Сибири, объявил, что он
еврей и не потерпит у себя в доме антисемитов. И с этого
момента все начало крутиться и вращаться в непредсказуемом
направлении. Коллективное восприятие пищи и
возлияние напитков родственниками за счет хлебосольного
Петра Захаровича на долгие времена было прекращены,
несмотря на капризы Анны, взывавшей к разуму
мужа. Куда там. Ум крови сильнее всякого разума.
И вот тут – то Петр Захарович и принимает решение
устроить родственное лобызание во Львове. В расчет
никакие уговоры со стороны Анны не принимаются. А
Тане только радостно на душе. Она увидит новых родственников.
Душа ее уже любила их. И не без повода ей казалось,
что недобрые души не будут искать где – то в Сибирской
глуши ее отца. Только родственные в своей доброте
отношения, которых она не испытывала не только
со стороны родственников матери, но даже и от самих
родителей, позволяли ей надеяться отогреть душу у костра
по существу чужой семьи родственников, которых
она никогда не видела и о которых даже не подозревала
до последнего времени, но которых уже любила душой,
изнывающей в тяжелых переживаниях отсутствия ласки
и взаимопонимания в семье, в которой она любила и
мать, и отца и которые для нее являлись причиной внутренних
переживаний, поскольку не отвечали взаимностью
на ее детское чувство любви и привязанности к родителям.
А Петр Захарович не взял дочь с собой и один
