– У какого Андрея?
– С которым ты каждый месяц ездишь в Москву, – сказал Купцов слева.
– «Красный стрелой», – произнес Петрухин справа.
– Последний раз вы вместе ездили в Москву первого августа.
– В четвертом вагоне, занимая места пятое и шестое.
– А в июле вы ездили третьего числа.
– Опять же в четвертом вагоне, но занимали места одиннадцатое и двенадцатое.
– А возвращались четвертого июля в шестом вагоне на местах девять и десять, – сказал Купцов.
Партнеры располагались с двух сторон от азербайджанца, и на каждую реплику он вынужден был поворачивать голову то влево, то вправо.
– Ну! – сказал Петрухин. – Вспоминай, янычар ху…в! Быстро вспоминай своего кореша Русакова. Нас не колышет, что вы там в Москве крутите. Нам нужна сабля.
– Какой сабля?
– Кривой сабля, придурок… Башка рубить! – сказал Петрухин справа.
– Это твой телефон, Эдик? – спросил Купцов слева.
Мамедов, а он продолжать стоять посреди заваленной мешками прихожей с «дипломатом» и трубой в руках, посмотрел на телефон и ответил:
– Да, мой.
– Номер? – сказал Купцов требовательно, и Мамедов произнес семь цифр номера.
Петрухин тут же проверил – набрал их на своем мобильном, и мамедовский телефон отозвался. Петрухин удовлетворенно кивнул.
– Ну так вот, – сказал Купцов. – Завтра же я затребую в GSM распечатку всех твоих звонков… Ты видел, как легко мы проверили ваши железнодорожные поездки? А? Видел?… Так же легко я проверю все твои звонки и обязательно найду среди них звонки Русакову. Это очень легко сделать, Эдик. Очень легко. А тебя я все-таки закрою на десять суток… раз ты не хочешь нам помочь – посиди, Эдик, подумай.
Леонид раскрыл свою папку и извлек из нее пачку собственноручно изготовленных на компьютере казенного вида бланков – «постановления» на производство арестов и обысков. Все – с «печатями». На некоторых он, сознательно совершая грубейшую ошибку, нашлепал слово «Ордер». Никаких ордеров на арест в природе не существует, но немалая часть наших сограждан убеждена, что именно так и должен называться документ: «Ордер на обыск», «Ордер на арест»… Наверное, так страшнее. «Идя навстречу общественному мнению», Купцов изготовил несколько «Ордеров».
– Не хочу из-за Андрюшки в тюрьму, – сказал вдруг Мамедов.
Купцов:
С самого начала эта история выглядела классическим глухарьком. Но почему-то мне казалось, что мы сумеем найти Андрея. Уверенности не было… Ее, собственно, почти никогда нет, но мне все же казалось, что мы выйдем на Андрея. И вот наконец-то мы на него выйти. Если отбросить скромность, то следует признать, что сработали мы красиво. Здорово сработали – при минимуме информации вычислили «романтика» Андрюшу.
