Его жизнь, круто изменившаяся два месяца назад, проходила на берегах озера Верхнее, в городе, либеральном к профсоюзам и здравоохранению и консервативном в вопросах религии и секса. Страйд, однако, вовсе предпочитал не судить о том, что происходило за закрытыми дверями домов, по крайней мере до тех пор, пока кто-либо не получал травму.
– Я уже сказал тебе, что ты очень неглупый. И мне еще не приходилось видеть таких симпатичных парней.
– Вообще-то я не парень, а девушка, но все равно спасибо. В управлении ко мне относятся с предубеждением и мужчины, и женщины. Так откровенно со мной еще никто не разговаривал.
– Верю.
Страйд о многом хотел бы расспросить Аманду, но постеснялся.
Он почувствовал на своем плече чью-то руку. Обернувшись и подняв голову, Страйд увидел очень высокого смуглого мужчину. Несмотря на полумрак, он был в темных очках в серебряной оправе. Черные, идеально, волосок к волоску, подстриженные волосы стояли двухсантиметровым ежиком.
– Здравствуйте, детектив. Я Джерард Плант, начальник службы безопасности «Оазиса».
Страйд представился, Аманда, поднявшись со стула, тоже назвала себя. Костюм Джерарда цвета морской волны сверкал и переливался в неярком свете. Из нагрудного кармана пиджака торчал красный треугольник платка с логотипом казино. Пожимая ему руку, Страйд отметил, что его кожа по мягкости напоминает стодолларовый бумажник.
– Пройдемте ко мне? – предложил Джерард.
Обогнув тяжелый стол с той же, похожей на старую ведьму женщиной, он открыл тяжелую дубовую дверь кабинета, а когда закрыл ее, грохочущая музыка и шум волшебным образом исчезли, сменившись успокоительной тишиной. Не было слышно ни металлического лязга, ни писка электроники. Исчезли вулканы и белые тигры, смолкло все, что жаждало денег, и только денег, скрылась незасыхаюшая река, звенящая монетами и шелестящая банкнотами.
Джерард Плант провел гостей в просторный кабинет без окон, украшенный изысканно и со вкусом. Очевидно, начальник службы безопасности не принадлежал к людям, доверяющим бумаге: нигде в его кабинете Страйд не увидел ни одного листка – ни на письменном столе, ни на журнальном столике, выполненных однотипно; стеклянная крышка на треугольных тонких стальных ножках. Столы были идеально чистыми, опытный глаз Страйда не заметил на стекле ни пятен, ни отпечатков пальцев.
Позади Джерарда, на журнальном столике, стоял тонкий, хромированный огромный монитор. Страйд впервые в жизни видел такой. Он скорее напоминал плазменный телевизор. На выдвижной панели стола лежали клавиатура, мышка и джойстик.
