– Отдых? Вот и отдохнем вместе. Первое отделение откройте, Егор Егорыч, лежит там в синем конвертике бумажка. Очень вашего отдыха касается. Прочтите.
Я прочел телеграмму: «Продолжайте комплектовать, – торопили Черпанова из Шадринска, – если даже арестуют, сообщите, выручим. Директор строительства Забисин». Кроме телеграммы, в конвертике лежали черпановские полномочия за подписью того же Забисина на оптовое и розничное комплектование рабсилы.
– Да и доктор сегодня не едет, Егор Егорыч, отдыхать с вами.
– Как?
– Только что порадовал. Буду, говорит, ожидать вместе с вами полной укомплектовки вашего, то есть моего, задания. – Черпанов посмотрел на меня значительнейше и еще более значительнейше проговорил:– Откройте второе отделение! Загляните, но не вынимайте. Документ чрезвычайной важности!
Я заглянул во второе отделение портфеля. Там лежал толстый пакет, без адреса, с девятью печатями, гигантскими и сургучными:
– Пониме?
– Нет.
– Мореплавание знаете?
– Нет.
– А слышали: капитану дается пакет, который он распечатает, скажем, у Манильских островов и там находит поручение чрезвычайной важности?
– Кто же ваш капитан и где же находятся ваши Манильские острова?
– Изучайте навигацию. Изучайте революционную навигацию, дорогой Егор Егорыч!
Я чувствовал, что Черпанов побеждает меня. Нет, зря я думал о его провинциальности и уже совершенно зря поверил доктору, что он намеком своим направил Черпанова на усилие комплектовать рабсилу в таких местах и таких людей, где никого никто еще за все время революции не комплектовал. Смущало меня, правда, то, что намеки доктора о черпановском костюме оправдались, но мало какие намеки бывают, а затем, возможно, что Черпанов придает свое, особое и возвышенное значение заботе о костюме. Копошась в остатках этих размышлений, я нерешительно сказал:
– Пожалуй, лучше уж мне одному тогда уехать в дом отдыха-то?
Черпанов мял у зеркала жесткую свою губу.
– Позвольте, да вы, Егор Егорыч, ознакомились с задачами строительства? Чего вы бунтуете? Что вы знаете? Строительство наше, дорогой мой, и сверхмощное и сверхбыстрое, а главное – сверхнеобходимое, иначе б мне не отпустили такие полномочия и я бы усы не сбрил.
– Вот еще усы приплетете к строительству.
– А чего нет? Поскольку усы пускают меня в нелегальность, раз я поругался с инспектором труда, постольку они заставляют меня действовать более революционно. Все удавшиеся революции были бритые.
– Да вы, кажись, комсомолец, Леон Ионыч.
