Она открыла ключом багажник и выжидательно застыла подле него.
— Дипломат возьму под голову, братва. Чтоб мягче лежать было… — вынужденно и плоско пошутил Гадо и, прихватив дипломат, полез в багажник.
— Да, а что там у тебя в бауле, Кот? — не забыл он и про баул, но Света уже накрывала его. Напоминание о бауле все же задело и её.
— Что там, Андрей? — спросила она чуть погодя.
— Я не смотрел, хер его знает, — отмахнулся я от вопроса, но все же решил глянуть, вспомнив о чрезмерной тяжести баула.
Когда я кое-как открыл мудреный замок, чуть ли не вырвав его с мясом, я не поверил собственным глазам. Баул доверху был набит пачками денег! Они прямо «дыхнули» на меня своим неповторимым запахом, но вместе с тем я уловил и другой запах, не знакомый мне.
Запустив руку поглубже в пачки, я нащупал на самом дне какие-то мешочки, мне показалось, кожаные. Я выудил один из них, подкинул его на руке и снова удивился тяжести содержимого.
— Золото! — воскликнула Света, когда содержимое мешочка посыпалось в мою ладонь. — Это золото, Андрей!!! — Ее глаза буквально загорелись алчным светом при виде этого золотого, в полном смысле, песка. — Старатели!.. Их тут сейчас уйма. Он скупал золото у добытчиков. По дешевке. Об этом писали в газетах, я кое-что слышала. Вот это да!
Вытряхнув из баула пачки денег, я извлек из него все золото и сосчитал мешочки.
— Семь. Каждый килограмма на полтора или чуть более. Вот откуда такая тяжесть! — присвистнул я, благодаря Бога за столь щедрый подарок.
Но золото ведёт только к смерти. Я знал это лучше всех. Трое уже «насытились» им, теперь дело за нами…
— «Упаковывай» меня и поехали, — махнул я Свете и, быстро побросав золото и пачки назад в баул, стал укладываться на своё место на полу машины.
— Секунду, — остановила она меня и перегнулась через сиденье. — Момент самый подходящий, решайся… «Ствол» у тебя есть, один выстрел — и все кончено. Всего этого, — кивнула она на баул, — нам хватит с головой! Или сейчас, или никогда! — Она впилась в меня, как змея, не сводя лихорадочно блестящих глаз. — Я знаю, о чём ты думаешь… Клянусь памятью отца, я никогда не предам и не изменю тебе! Собственной жизнью и чем хочешь! Если я когда-то надоем тебе и стану обузой, я тихо уйду, только скажи. Решайся, Андрей! У-мо-ляю!
Она схватила меня за руки и прижала их к своему лицу.
Я оторопел от ее чувств и восклицаний, но только на несколько секунд.
— Ты сдурела! Здесь хватит на всех. Две трети по праву наши. Чего ты хочешь ещё?! Зачем убивать?
