Мишель выпустила его руку, отчего Руди ощутил острое разочарование, вскочила с места и пошла легкой походкой на середину комнаты, где уже пустились в пляс несколько человек.
Она словно птичка впорхнула в группу танцующих и принялась покачиваться и кружиться с непередаваемым изяществом и грацией. Руди смотрел на нее как завороженный, а Мишель, поймав его взгляд, уже не отпускала его. Он видел только ее одну в этой комнате, где было, наверное, много красивых девушек, и чем дольше Мишель танцевала, тем ощутимее становились для Руди звенящие, ослепительные нити, которые протянулись от него к ней…
Кто-то сел с ним рядом, и мелодичный грудной голос проговорил над ухом:
– Правда, она исключительно забавна? Мы все любим нашу маленькую Мишель. Только эта чудачка могла надеть с итальянскими туфлями платье, купленное на распродаже в «Маркс и Спенсер».
Рудольф, с усилием оторвав взгляд от Мишель, рассеянно обернулся и увидел Люси, которая небрежно откинулась на спинку дивана. Ее длинное платье разошлось в разрезе, и обнажилась нога до самого бедра. Он отметил, что черты ее лица были совершенно правильны, классически красивы, как у греческой статуи… И голубые глаза были такими же бесстрастными, как у статуи. Впрочем, на него они смотрели оценивающе.
– Ты давно знаком с Мишель? – спросила она, подавшись вперед и как бы ненароком положив ладонь на колено Руди.
Что же она так сразу, усмехнулся про себя он.
– Достаточно долго, чтобы понять, что она не только забавна, но и хороший друг. А вы, кажется, дружите с ней с детства? – Он перевел взгляд на руку, лежавшую на его колене. – Красивое кольцо. И какой крупный бриллиант.
Люси слегка вскинула брови, убрала руку с его колена и вытянула ее вперед, любуясь кольцом.
– Да, мы давние подруги. Вы, мужчины, не понимаете, что и женщины умеют дружить, и женская дружба может быть выше всяческих житейских ситуаций.
– Я мало понимаю в женской дружбе, – пожал плечами Руди.
Его глаза снова устремились на Мишель, которая сейчас казалась ему тонким лучиком света, скользящим в пустоте. Вот она вскинула при финальных аккордах вверх руки, и он увидел, как под платьем всколыхнулась ее грудь…
Их взгляды встретились, и Мишель улыбнулась ему тепло и лукаво.
Мишель увидела, что Люси подсела к Руди, и подавила в себе желание подойти к ним и вмешаться в разговор. Она продолжала танцевать, как ни в чем не бывало, но грудь неприятно защемило. Желание остаться верной своему принципу никогда не беспокоиться о мужской верности (внешне, по крайней мере) боролось с первобытным желанием запустить в голову подруге бутылку мартини.
