Счастливчик | страница 20
Наступила большая перемена. Мальчики завтракали: кто — у себя на скамейке, кто у окна. Завтраки у них были простые: у кого булка с ветчиной, у кого — кусок колбасы, укого — бутерброд с холодной котлетой или просто кусок вчерашнего пирога. Был и десерт: яблоки, леденцы, сухое пирожное. Некоторые ушли пить чай вниз, в раздевальную. Скромные завтраки эти приносились в уголке ранца или в кармане, тщательно завернутые в бумажку заботливыми родными, матерями, воспитательницами, прислугою. Не мудрено поэтому, что появление громадной корзины с «фриштыком» произвело суматоху. Все мгновенно позабыли о собственной еде и собрались вокруг стула, на котором стояла злополучная корзина.
Впереди всех очутился Подгурин.
— Братцы! Да никак здесь на всю артель прислано! — крикнул он весело и, потирая руки, схватился за бечевку, которой была nepeвязана корзина. — Славное, значит, выйдет угощение.
— Не надо трогать! Это не тебе! Это новенькому принадлежит! — прозвучал обычно тихий, а теперь взволнованный голосок Голубина.
— Ну, ты, шиш, потише! Так залимоню, что от тебя только мокро останется! — сердито крикнул «Верста», как называли в гимназии чрезвычайно высокий рост Подгурина.
— За Ваше здоровье, Ваше королевское величество.
— Не суйся, голубчик, не в свое дело! — насмешливо остановил его, поблескивая своими калмыцкими глазами, Бурьянов.
— Но нельзя же, нельзя брать чужое! — возмущался Голубин.
— А тебе жаль, что ли? Да ты не бойся, малыш, мы не возьмем, мы только попробуем! — расхохотался "Верста".
— Янко! Янко! Курнышов! Курнышов! — громко позвал Голубин обоих своих приятелей, благородных и рыцарски честных мальчиков.
Но ни Хохла, ни Помидора Ивановича не оказалось в классе. Вокруг корзины толпились по большой части приятели Подгурина и Бурьянова и были сами не прочь узнать, что за обильный «фриштык» привез новенький из дому.
— Постой, я побегу искать Янко и Курнышова. Они заступятся, они не позволят им распоряжаться чужими вещами! — горячо воскликнул Голубин и, оставив Киру, с которым не разлучался во все перемены между уроками, бросился в коридор отыскивать обоих мальчиков.
Счастливчик остался стоять, спокойный по своему обыкновению, и невозмутимо следил за тем, что будет дальше с его корзиной.
Следил, впрочем, не один Кира. Следило десять пар любопытных детских глаз за тем, как под быстрыми руками исчезали веревка и бумага, обвязывающие и обматывающие огромный пакет. Подгурин сорвал последнюю обертку.
