— Я - мастер! — отвечает он. Следующий светофор — та же ситуация.
— Почему вы не останавливаетесь?! — вы уже в панике.
— Я - мастер! — повторяет грузин.
На следующем светофоре горит зеленый. Внезапно грузин резко тормозит.
— А сейчас-то почему встали? — вы не можете прийти в себя.
— А сейчас вон оттуда наперерез нам мастер поедет, — спокойно отвечает этот человек.
Советские люди, таким образом, с большим уважением относились к грузинской манере вождения, если уж увековечили ее в анекдотах. Это ведь все равно что памятник поставить. Пара таких анекдотов — и нация засияет в веках.
Я между тем понимал, что вряд ли, конечно, мой водитель играл в основном составе тбилисского «Динамо». Люди из «основы» этой команды не становятся в Грузии таксистами. Они находят себе более достойное место в жизни. Если они сами не могут найти этого места, им помогут. Их не бросят на дороге. В крайнем случае они перейдут в лагерь противника. В этом лагере оказался, например, олимпийский чемпион, защитник тбилисского «Динамо» Гела Кеташвили. Он возглавил одно из подразделений тбилисской дорожной полиции, то есть ГАИ.
Никто ведь, кстати, в Грузии не назовет нормального гаишника сотрудником дорожной полиции. Гаишник — он и в Грузии гаишник, как вы его ни называйте. И это лишний раз роднит грузин с нами. Все мы, водители, дети советского времени. Именно в нас, в отличие от других категорий граждан бывшей империи, еще осталось что-то человеческое с тех времен. И до сих пор оно нам не чуждо. Иначе мы бы не моргали на дороге друг другу дальним, предупреждая, что впереди — враг с радаром. Один грузин объяснил мне и этот феномен. Он достаточно поездил по Европе — и нет там этого.
— Но ведь ты помнишь, кацо, что мы, граждане СССР, новая историческая общность, — говорил он мне.
— Какая же? — переспрашивал я, а то уже и забыл, честно говоря, все эти трогательные подробности.
— Советский народ, — терпеливо напоминал он чеканные формулировки из учебников советской истории.
Грузины к машинам до сих пор относятся так, как в Москве относились к своим четырехколесным друзьям только самые первые водители, вроде Адама Козлевича. Иметь машину в Грузии всегда считалось делом чести. Не иметь ее ты не мог, если претендовал на гордое звание человека, в котором все должно быть прекрасно, и прежде всего его машина. А мужчина, претендующий на то, чтобы чувствовать себя совершенным, идеальным, стопроцентным человеком, который достиг всех вершин — и человеческого духа, и материального благополучия, должен был ездить на белой «Волге». И они ездили. И ездят до сих пор.
