– Заткнись, стерва!
– Что?! Я еще и стерва, оказывается? Это ты стервятник ощипанный! А ну-ка скажи мне, муженек. – В голосе Надежды появились ядовито-угрожающие нотки. – Скажи мне, куда вы с ней вчера после обеда ходили? По каким кустам шастали? Мне добрые люди глазато раскрыли. Говорят: твой-то следом за сестрой в Красный бор помчался, только пыль столбом! Ну?
– Я этим твоим «добрым людям» ноги выдерну, так и знай!
– Ой-ой, как страшно! Не подходи! – вдруг взвизгнула Надежда и выскочила из спальни.
Татьяна уже была в своей комнате и собирала вещи, а внизу хлопали двери, визжала Надежда, гремел голос Виталия. Павла Федоровича, очевидно, дома не было. И слава Богу! Татьяна дождалась, пока все не стихло, осторожно открыла дверь, выглянула, прислушалась. Где-то внизу всхлипывала Надежда. Виталий, наверное, ушел. Татьяна спустилась с лестницы, вышла во двор, пошла по розовой дорожке к калитке. Ей навстречу шел Павел Федорович.
– Ты это куда? Вот те раз! Ни слова, ни полслова – и уезжать? Как же так, Танюха? Обидел кто тебя? Что-то ты больно хмурая. А ну-ка пошли в дом!
– Нет, – твердо сказала Татьяна. – Хватит, загостилась. Пора и честь знать.
– Ну что же. Пора так пора, – сухо ответил дядя Паша и отвернулся. – Прощай, коли так. Видно, плохо мы тебя встретили. Не угодили чем-то.
Татьяна спохватилась, обняла старика, начала просить прощения:
– Прости меня, дяденька Пашечка, милый, родной дядя Паша. Знал бы ты, как я тебя люблю. Отец у меня рано умер, безотцовщина ведь я, а ты всегда для меня был как родной отец. Жаль, что мало виделись. Но я всегда вспоминаю тебя. И люблю. Ну? Простил?
– Ладно. Чего уж, – прослезился старик. – Давай-ка сядем на лавочку, поговорим.
Они сели на скамейку возле куста сирени. Татьяна взяла в свои ладони коричневую, узловатую ладонь Павла Федоровича:
– Натрудились руки-то. Вон какие мозоли.
– Так ведь с тринадцати лет в поле. Считай, полвека в строю. Это в последние годы обленился, все больше отдыхаю, да и то мелкую-то работу еще могу делать. Помогаю детям по хозяйству. Что стряслось-то? Почему побежала сломя голову? Кто тебя обидел? Ты не стесняйся. Говори как есть.
– Никто меня не обижал. Я сама кого хочешь могу обидеть, мало не покажется. Просто…
– Ну!
– Дядя Паша, а можно мне в вашем доме на Береговой пожить?
– Он и твой тоже, дом-то. Живи, если здесь тесно. Только там ничего нет. Давай я тебе продуктов в сумку положу. Хоть на первое время. А потом Виталий привезет на машине еще.
