– Добрая – это фамилия, а какое-нибудь имя у нас имеется? – сказал Никита, поворачивая ключ зажигания.
– У нас какое-нибудь имеется, я – Дарья, – сказала я, высовываясь в окно.
Никто не смотрел на меня из окон редакции, провожая любопытным взглядом. А мне очень хотелось, чтобы кто-нибудь загрустил обо мне, вспомнив ненароком, что есть на свете одна добрая девушка по имени Дарья. Но нет, редакционные окна были наглухо задраены, на них не висели гроздьями любопытствующие коллеги, даже Соколов не выглянул. Наверное, накушался колбасы с коньяком и уснул. Прямо на работе. На ложе из трех стульев.
– Куда едем? – сказал Никита.
– Не знаю, куда-нибудь, – бодро отозвалась я.
Мне было все равно, куда мы поедем. И еще мне хотелось выглядеть смелой и бедовой девчонкой. Таких всегда забирают с собой, скатываясь в бездну порока. Веселой компанией легче съезжать под горку.
– Тогда мы едем кататься, – сказал Никита голосом Федора Бондарчука из рекламы «Госстраха».
Мы выехали из города и долго болтались по трассам и шоссе, проселочным дорогам и разбитым колеям. Никита молчал. Наверное, в его жизни тоже случились всякие неурядицы. Ему явно было тошно. И я молчала. Ведь я не знала, как жить дальше. Мне было страшно, хотя я понимала, что ничего страшного не случилось. В город вернулись вечером. Я была уверена, что Никита повезет меня в ресторан, к себе домой, снимет номер в отеле, начнет предлагать пьяный разгул. Повезет к цыганам, в конце концов. И внутренне я была готова к циничной развязке. Но ничего этого не случилось. Никита отвез меня на Петроградскую, предварительно уточнив адрес, сухо бросил на прощание ничего не значащее «пока». И все, на этом наш загул закончился. Зачем он встретился на моем пути, что делал в нашем буфете? Я кляла себя за то, что не задала ему ни одного вопроса, не спросила Никиту, что же с ним произошло. Вполне вероятно, он рассчитывал на беседу, может быть, хотел открыть мне свою душу, а я была погружена в собственные переживания. Поздно вечером позвонила Сонька-мармазетка.
– Спишь? – задала глупый вопрос Соня.
– Сплю, – сердито ответила я.
– Знаешь, а нашу статью зарубили, вообще в номер не поставили. Ты расстроилась? – она еще сочувствия у меня просит.
И ей не стыдно ни капельки. Насколько мне известно, Сонькиной статье есть альтернатива. Существует два варианта. Мой и Сонькин. И я от своего не отказалась. И не давала согласия на двойное сотрудничество. То есть под Сонькиной статьей не могут поставить мою фамилию.
