– Нужны тебе эти ужасные гвоздики! – рявкнула Динка. – И шампунь от перхоти. Наши мужики купят какую-нибудь гадость, общую для всех женщин, потом целый год вспоминают, словно великий подвиг совершили. Прекрати реветь, Дашка. Это дурацкое письмо обязательно найдется. Хорошо, что ты меня предупредила, пойду лучше журнал поищу, наверное, он у Соколова завалялся.
– А что этот журнал у Соколова делает? – вытаращилась я на Динку.
– А я к нему иногда захожу, чаю там попить, посплетничать, – смутилась незадачливая курьерша.
Она лихо затянула хвост – под самую макушку. Девушка всерьез разволновалась. Своих женихов нет, так она по чужим пошла, брошенных подбирает.
– Так ты его на крючок берешь? – изумилась я.
Конский хвост горделиво взметнулся под самый потолок, Динка с гневом отвергла мои мерзкие подозрения.
– Кто? Я?! Да это он меня каждое утро подстерегает у входа. Тоже мне, контролер нашелся, – шумно фыркнула Динка.
Поговорив с Динкой всего одну минуту, можно было удостовериться в том непреложном факте, что редакционным курьером может работать только настоящая лошадь. Динка умеет брыкаться, фыркать и зло махать хвостом. Научилась за три года. Теперь пробегает в курьерах до глубокой старости.
– И он что, повелся? – поинтересовалась я ворчливым тоном.
Во мне вдруг ревность взыграла, ведь я была уверена, что Соколов всю жизнь меня одну будет любить. А он за Динку взялся, приваживает ее, чаем угощает. Раньше он был лучше, а вредных привычек у него было меньше, особенно такого рода.
– Еще как повелся, – хвастливо заявила соперница и умчалась отбивать моего бывшего жениха под видом поиска утраченного журнала.
А мне стало грустно, так грустно, что сердце защемило. Последнего жениха Динка отняла. Теперь у меня никакого нет. И Зимина мне не видать как собственных ушей. Я потрогала пылающее ухо. Горит. Даже руки жжет. Было обидно, больно, грустно. Я сидела на ступеньке, уткнувшись лицом в колени, и тихо плакала. Незаметно наплакала море слез. Брюки на коленях намокли. И моя карьера бездарно закончилась, едва начавшись. И любви на свете нет. Не поднимаясь в офис, я тихо поплелась домой. Тут уж не до звездной жизни, как бы на работе удержаться. Мне уже казалось, что моя звезда окончательно закатилась. Не зажигая света, я покорно уснула, повинуясь биологическому ритму, и сны не тревожили меня. Утром я почувствовала волнение, вдруг сегодня увижу Зимина? Не вдруг, а обязательно увижу, ведь перед увольнением каждого сотрудника приводят на собеседование к генеральному, вот и побеседуем. Зимин со всеми расстается мирно и полюбовно – Олег Александрович не хочет наживать себе потенциальных врагов в лице бывших сотрудников. А работа для меня найдется. Без нее не останусь. В жизни всякое бывает. Цепь случайностей может затянуть в свою петлю любого. Только вот надо уметь выкрутиться. Нельзя быть слабым и безвольным. Я повертелась перед зеркалом, мне очень понравилось мое отражение. Симпатичное такое, милое, улыбчивое, глаза полны надежды, блестят, ликуют. В них нет никаких сомнений в собственной правоте. Я помахала отражению рукой.
