Преодолев центр разлома дубового ствола, Егор осторожно выглянул из-за него, прикрываясь молоденькими дубовыми веточками. В восьми-девяти метрах от покалеченного лесного великана вокруг большого и жаркого костра сидели трое: Швелька – его лучший и самый способный сотрудник, практически – «доверенное лицо», и двое здоровенных мужиков – матёрых, с лицами, не заслуживающими никакого доверия: сплошные кривые шрамы, рваные ноздри, холодные и страшные глаза. Бугаи такие – полностью отвязанные…
Швелька, давясь и перхая, выцедил до дна оловянный стаканчик с какой-то неизвестной жидкостью, браво крякнул, отставил стаканчик в сторону, несколько раз подряд громко икнул.
– Как всё получилось? Да этот Александр Данилович оказался полным дурнем, бестолковкой обычной. Не, сперва-то я думал, что он – из настоящих псов, вмиг меня выведет на чистую воду и прикончит самолично… Чего-чего, а в этом он – дока. А потом смотрю, а он всякое враньё принимает за чистейшую правду, да ещё и денег платит за это. Ну, и давай его старательно грузить всяким разным. Опаньки, а он мне верит! Короче говоря, я теперь у него хожу в верных помощниках! Правда, этот мерзкий старикашка Вьюга что-то подозревает, копает под меня старательно…
– Может, мы этого Вьюгу – того, по-тихому… – предложил один из «бывалых», резко проведя по своему горлу длинным грязным ногтем большого пальца.
– Не стоит! – презрительно скривился Швелька. – Учишь вас, сиволапых, учишь, а толку никакого… Всё – прирезать или дрыном вмазать сзади по башке! Мы сделаем по-другому. По-умному. Завтра, сразу после утренней трапезы, они все уезжают на Переяславское озеро – кататься на построенном корабле, там и пробудут с неделю, а то и поболе. И Пётр уезжает, и Меньшиков, и генерал. А Зотов со Стрешневым и Голицыным как раз в Москву собрались – по делам денежным, ефимок выпрашивать у правительницы Софьи… Так что, считай, я в Преображенском останусь за самого главного. Вот слушайте сюда. Завтра, на самом закате, я сниму кобелей от северного забора, пролезете через лаз, где доски отгибаются в сторону, я вам показывал на той неделе… В светёлке, что сразу за луковой башенкой, я оставлю круглое окошко открытым. Влезли, сразу направо – там молельня. Мощи Святые заберите – они в золотой оправе, а ларец, где они хранятся, сам весь в самоцветах чудных, денег стоит немалых. Зотыч сказывал, что, мол, целых триста пятьдесят рублёв… Иконы берите только те, что висят на дальней стенке. Ясно? В коридоре за дверью – сундучок стоит, и его прихватите с собой. Что там? Не знаю. Но старая царица, Наталья Кирилловна, очень уж им дорожит. Потом там вещи Вьюги разбросайте – вот его войлочный колпак, пояс, фляга…
