и Орозий не только знал о ее существовании, но и активно использовал данные «Хроники» в своей работе. Однако дающая безусловно важный материал для временной локализации одних и синхронизации других событий «Хроника» оказалась непригодной для создания картины, способной убедить противную сторону в несомненном превосходстве ужасов прошлого над несчастьем настоящего. Тем более, что в споре с язычниками куда весомее выглядели аргументы, предоставленные самими языческими писателями. Обращение к греко-римской исторической литературе давало к тому же необходимые образцы: именно жанр всеобщих историй, идущий, главным образом, от Полибия, несмотря на то, что отошел в начале нашей эры, после «Исторических комментариев» Страбона и «Historiae Philippicae» Помпея Трога,
>32 в прошлое, претендовал как ни один другой на возрождение в христианской исторической литературе, чей интерес не мог быть ограничен какими бы то ни было этническими рамками.
В науке утвердилось мнение, что эта работа состояла, по меньшей мере, из двух этапов.>33 Первая редакция труда Орозия появилась уже в период его пребывания в Африке до посещения Палестины. Получив заказ Августина, молодой испанский пресвитер начал сбор необходимого материала, прежде всего — примеров бедственного состояния человеческого рода, используя два сочинения: монументальный труд Тита Ливия «От основания Города…» и «Записки о Галльской войне» Юлия Цезаря. Краткое изложение событий римского прошлого, обрисованное в этих сочинениях, позволило Орозию представить на суд читателя вполне определенную картину беспросветного пребывания римского народа и народов, оказавшихся под властью столицы мира, до начала правления Цезаря Августа. Окончательная редакция, в которой предстает теперь «История против язычников», появилась, вероятнее всего, между весной 416, когда Орозий вернулся в Африку из Палестины, и концом осени 417 г., когда он отправился на Менорку. Во время работы над окончательной версией «Истории против язычников» Орозий дополнил ее текст описанием событий, произошедших за пределами Римского мира, для чего ему пришлось привлечь дополнительные источники.
Определение источниковой базы «Истории против язычников» не представляет особой научной проблемы. Вопрос о том, откуда наш автор черпал материал для своего труда, в основном был решен еще в XIX веке Т. Мернером,>34 чьи наработки были использованы К. Зангемайстером при издании труда Орозия в серии «Сочинений церковных латинских писателей».
