— Люди говорят…
Справа от дороги, у корявой дуплистой лиственницы, возвышающейся над остальными деревьями, кто-то рассмеялся дико, раскатисто. Ленька присел.
— Тс-с-с…
— Филин, — сказал Толя. — Будет еще плакать, а потом визжать, как поросенок.
— Не про филина говорю. Смотрите…
Но полянка, заросшая кипреем, была пуста, и лишь вдалеке розовые метелки соцветий колыхались, словно кто-то шел, раздвигая их.
— Зверь, — определил Демка. — Спугнули.
Дальше шли молча — устали. Возле околицы распростились и по домам.
С пастбища пригнали коров. Они двигались по деревне, запрудив улицу, и мычали. Из калиток выбегали хозяйки, ребята. Со всех сторон слышалось:
— Буренка, Буренка!
— Чернуха, Чернуха…
— Милка!..
Ленька с трудом пересек улицу в этом мычащем потоке. Вручив грибы матери, наспех поужинал, прихватил подушку и отправился на сеновал. Оборудовал на душистом сене удобное мягкое ложе, растянулся на нем и блаженно закрыл глаза. Он отдыхал. Несмотря на усталость, спать не хотелось. Леньку беспокоила предстоящая разведка в глубокий тыл противника. Он старался представить себе план действий, но, прикинув несколько вариантов, помрачнел.
— Дернуло слово давать! Эх-х-х!
Откинув одеяло, вскочил и, вытянув руки вперед, чтобы не набить в темноте себе шишку, пробрался к слуховому окну. Отсюда было видно бездонное небо с яркими точками звезд. «Интересно, есть на них люди? — подумал Ленька. — Есть, наверно». Свежий ветер доносил с полей запах цветущей гречихи. Он был так крепок, что казалось, будто рядом стоит раскрытая бочка с гречишным медом, хоть ложку запускай! Ленька вновь и вновь строил в голове план разведки. Он должен действовать без осечки, наверняка, иначе все погибнет: Толя и Демка не простят пустого бахвальства. Затея с разведкой показалась теперь Леньке неосуществимой мечтой. «Поймают, — размышлял он. — Тольку чуть не схватили. Меня изловят, потешаться станут, на всю деревню ославят…»
Ленька перебирал в памяти последние встречи с пионерами, строителями лагеря. И ему вдруг припомнился разговор Кости Клюева с группой малышей, пришедших помогать пионерам. Староста кружка юных комбайнеров, небрежно расстегнув ворот синей рубашки, стоял перед просителями и, размахивая испачканными глиной руками, говорил:
— Работать хотите? Дадим дело! Глину месить.
— А другое, — попросил кто-то.
— Я сам глину делаю, — заявил Костя. — Закончите эту работу, будете яму камышом заваливать и заборчик вокруг нее строить! Вопросы есть?
