— Да ничего, — пожала плечами Кира, барабаня пальцами по пыльной обложке книги.
— Что, зубришь? — Кэт кивнула в сторону книги.
— Еще даже не начинала.
— Долго же тебе мучиться. Если ты помнишь, пан Богдан задал сварить зелье Хорошего настроения, а его не так-то просто сделать. Особенно, если не знаешь первый, девятнадцатый и двадцать седьмой параграфы.
— Вот блин! — Кира в отчаянии стукнула кулаком по столу.
— Могу помочь, — Кэт отложила учебник и приблизилась к Кире.
— А как? — Кира страдальчески и в то же время умоляюще посмотрела на Кэт.
— Есть заклинание, которое помогает в таких случаях. Достаточно только прижать книгу ко лбу, к сердцу и произнести определенные слова.
— А это безопасно? — насторожилась Кира.
— Ну… Есть кое-какие побочные эффекты. Но это пустяки! — Кэт доброжелательно улыбнулась.
Кира взвесила все за и против и все-таки решилась.
— Ну, давай! Что мне надо делать?
Кэт закатала рукава свитера и хлопнула в ладоши.
— Совершенно ничего. Только глаза закрой.
Кира послушно зажмурилась, с любопытством и страхом ожидая, что же будет дальше. Девушка почувствовала, как ее лица коснулась пыльная обложка учебника, потом Кэт прижала книгу к груди Киры и негромко, но очень четко, произнесла:
— Есть многое на свете, друг Гораций, что недоступно нашим мудрецам!
— Чего? — не поняла Кира, но тут же осеклась. Голову сжал железный обруч головной боли, ее замутило, а из носа алой струйкой засочилась кровь.
— Что это? — слабым голосом спросила Кира, удивленно открывая глаза.
— Побочные эффекты, — небрежным тоном ответила Кэт, которая почему-то двоилась перед глазами. — Чувствуешь что-нибудь?
Неожиданно бедной Кире показалось, будто ей только что вскрыли мозг и стали грубо впихивать туда знания. Содержимое пройденных параграфов стремительно вкачивалось девушке в сознание, причиняя невыносимую, тупую боль.
Кира зажмурилась, обхватив руками голову. Когда боль на секунду отступила, девушка приоткрыла один глаз. Кэт нигде не было. Только за поворотом каменного коридора мелькнул меховой подол чьей-то юбки.
Кира тяжело поднялась. Ноги были свинцовыми, а голова, наоборот, легкой, как воздушный шарик. Гостиная покачнулась, и там, где был потолок, почему-то оказался пол.
— Эй, ты чего? — испуганно крикнул кто-то, но этот крик в ушах Киры отдался невыносимым грохотом. Над Кирой нависло чье-то круглое обеспокоенное лицо, и тотчас наступила темнота.
* * *
Очнулась Кира в свершено незнакомом месте. Она лежала в тесной комнате, залитой ярким солнечным светом на длинной кушетке, накрытая тонким одеялом. Вдоль стены находился целый ряд таких же длинных кушеток.
