А «чертова девка» крепко спала, посапывая носом. Рот у нее был полураскрыт, видны были крепкие ровные зубы. Одна рука девушки свесилась с кровати, и Петр Степанович увидел вчерашние ссадины, изрезавшие грубоватую маленькую ладонь. При виде этих ссадин Пестунов вспомнил женщин, пахавших поле, и подумал, что у них на руках тоже мозоли и ссадины и что сейчас колхозницы не спят, а топят печи и управляются по хозяйству, чтобы пораньше начать пахоту.
Вспомнилась ему жена: она спала на этой кровати года полтора тому назад. Жена умерла, родив ему двойню. Сегодня он с особенной остротой ощутил огромную тяжесть потери. Бывало, Лидия вставала чуть свет, звякала ведрами, топила печь, пекла блины. Он поднимался, когда уже был накрыт стол, завтракал и отправлялся в лес… И вот ее нет. По избе, как тень, ходит мать. Она делает все, что делала Лидия, нянчит его детей, осиротевших сразу после рождения.
Плохо одному.
Пестунов смотрел на девушку и вспоминал. Забытый кошель валялся у его ног… После смерти жены жизнь стала скучной и какой-то беспорядочной. Он огрубел, замкнулся в себе, стал неразговорчивым, раздражительным. А ведь ему было всего только тридцать пять лет! И, должно быть, он потому смотрел равнодушно на все беспорядки в бригаде, что характер у него стал каким-то стариковским.
Объездчик долго сидел молча. Он так ушел в свои мысли, что вздрогнул от неожиданности, когда заплакал один из его сыновей. Сонная бабка, протянув руку, нащупала кроватку и стала укачивать малыша. Тася заворочалась, открыла глаза и, увидев Пестунова, натянула одеяло до подбородка.
— Вы уже встали? — спросила она сонным голосом. — Который час?
Пестунов достал часы, взглянул на них.
— Половина шестого.
— Пора вставать, — сказала девушка, глядя в потолок.
— Да, пора, — проронил он и вышел.
Когда Тася поднялась и умылась, бабка уже поставила самовар и затопила печь. Она всё делала бесшумно и быстро, тенью передвигаясь по избе и позёвывая.
За завтраком Пестунов сказал:
— Этих дятлов я сегодня с крыши шугану!
— Каких дятлов?
— Ну, тех, что крышу дранью кроют.
— Правда? — вырвалось у девушки. — Как вы их сгоните? — Она недоверчиво посмотрела на объездчика.
— За плуг поставлю. Хватит бабам мучиться.
Тася подумала, что Пестунов сказал это несерьезно. Но объездчик всем своим видом выражал решимость. Он был сосредоточенно задумчив. Девушка решила ждать, что будет дальше.
После завтрака Пестунов неторопливо насыпал в кисет махорки и сказал:
