Я медленно передвигался по карнизам и складывал в корзину яйца. Кайры почти совсем не боялись меня и грозно кричали при моем приближении. Таких бесстрашных я бесцеремонно сталкивал с места.
Оказалось, что собирать яйца — дело азартное. Я увлекся и, стал терять осторожность. Добравшись до подходящей площадки, я освобождался от веревки. Яйца клал в карманы, в шапку, под рубашку, а потом возвращался и перекладывал свою добычу в корзину.
И вот при переходе с площадки на площадку я почувствовал, как плоские плитчатые камни под ногами зашевелились и осыпались вниз. Я повис на руках на сорокаметровой высоте. Словно током ударило по телу. «Все! Конец!» — обожгла мысль.
И сразу как будто стих гомон птичьего базара, зато явственно стал доноситься шум волн внизу подо мной. Пальцы крепко, до боли, вцепились в скалу, ноги судорожно искали твердую опору. Показалось, что и камни под руками начинают шевелиться. Я боялся сделать резкое движение, боялся глубока вздохнуть.
Но вот одна, а затем и другая нога почувствовали твердую опору. Медленно-медленно, осторожно переставляя руки и ноги, я добрался до своей надежной площадки, где была корзина и страховочный конец.
Сердце стучало часто и гулко. Да, действительно, прав Петрович: яйца собирать — не грибы собирать. «Ну теперь без страховочного конца — ни шагу!» — решил я.
Надо сказать, что впоследствии многие попадали в подобные переплеты, многие давали себе обещание быть осторожными, но проходил день-другой, пережитое забывалось, и опять ребята ходили по скалам без страховочного конца, в отсутствие Петровича, конечно.
В этот день все так увлеклись новой работой, что не обращали внимания на посыльных Ильиничны, она уже несколько раз звала обедать. Наконец она сама, запыхавшись от трудного подъема, пожаловала на базар и стала отчитывать Петровича.
— Ребята — ребята и есть, но ты-то, старый, почему их на обед не гонишь?
А мы и забыли про обед. До обеда ли тут, когда пере нами находились такие богатства. Да ведь им цены нет! Тысячи человек можно накормить в голодающем Архангельске. Мы, как скряги, добравшиеся до сокровищ, старались собрать как можно больше яиц…
Ильинична не зря поднималась приглашать на обед. Раскрасневшаяся, довольная, она с шутками-прибаутками щедро разливала густой вкусный суп с тушкой кайры на каждого едока. Затем были омлет, яйца вкрутую, сладкий чай. И все это без нормы, как в довоенное время: ешь, сколько влезет. Ильинична смотрела, как мы с аппетитом уплетаем приготовленные ею деликатесы, и радовалась:
