Глеб, наконец, оторвался от забора и по тропинке среди сугробов перебрался на другую сторону улицы. Стараясь не упускать из виду калитку, в которую вошел Виктор, он принялся внимательно рассматривать номера домов, словно отыскивая нужный ему адрес.
С каждой минутой Глеб волновался все больше: Виктор не появлялся. Что же делать? Там определенно что-то стряслось. Может быть, попытаться проникнуть в дом? Одному? Бессмысленно. Да и неизвестно, какую игру ведет там Виктор, и в этом случае можно все сорвать. Самое лучшее, конечно, связаться с горотделом, вызвать сотрудников, оцепить дом, наконец просто посоветоваться. Но как связаться? Он не может отсюда отлучиться ни на минуту.
Глеб все ходил и ходил по улице, присматриваясь к домам и не зная, на что решиться. Он уже здорово замерз и потому двигался порывисто, притопывая ногами, чтобы хоть немного согреться. Иногда он прижимался к забору, уступая путь кому-нибудь из прохожих на узком, заснеженном тротуаре. Одна девушка, обгоняя его, поскользнулась и чуть не упала в сугроб. Он поддержал ее, и та благодарно улыбнулась ему в ответ. «Галантный я все-таки человек», — усмехнулся про себя Глеб.
Внезапно за его спиной раздался чей-то голос:
— Кого ищете? Может, помочь?
Глеб обернулся. Перед ним стоял невысокий, плотный парень в рыжей ушанке, темные глаза его смотрели внимательно, даже чуть подозрительно. И Глебу вдруг пришла в голосу неожиданная мысль.
Он небрежно, сверху вниз посмотрел на парня и процедил сквозь зубы:
— Ступай, ступай. Помощник какой выискался.
Как он и ожидал, парень не отступил.
— Чего грубишь? Я, может, и в самом деле помочь хочу.
— Катись-ка ты, пока здоров, — с вызовом ответил Глеб. — Понял?
— Кое-что понял, — усмехнулся тот и в свою очередь, но уже деловито, даже строго спросил: — Кто ты такой? Что-то я тебя раньше в нашем городе не видел.
— А сам ты кто такой, чтобы спрашивать?
— Так, — снова усмехнулся парень. — Выходит, возник взаимный интерес. Ну что ж. Пошли знакомиться, а то ты вон как замерз, аж нос синий стал.
— Ты сперва документ покажи, а тогда волочи.
— Что ж, можно.
Парень вынул из внутреннего кармана красную книжечку. И Глеб при одном ее виде ощутил такую радость, словно после долгой разлуки встретил, наконец, дорогого и близкого человека. Он чуть не стиснул парня в своих медвежьих объятиях. Лишь усилием воли он заставил себя не менять напряженной, враждебной позы, в которой вел весь предыдущий разговор, и только голос его дрогнул, когда он сказал:
