Воспитание феи | страница 5
— Вы без машины?
— Ага, — отвечает Рауль. — А ты?
На сей раз я не обращаю внимания на малыша; я смотрю в голубые глаза с опухшими веками, измученные отчаянием и бессонницей.
— Если вы торопитесь, могу подвезти.
И я небрежно указываю на лимузин с тонированными стеклами, шофер которого предупредительно открывает заднюю дверцу.
— Ты что, певец? — восхищается Рауль.
Я качаю головой, улыбаясь, чтобы успокоить его мать. Он раздумывает, нахмурив брови, и от его усилий очки съезжают на кончик носа. Кем же я еще могу быть с такой шестиметровой машиной, как не футболистом или прекрасным принцем?
— Мам, пойдем?
Она сурово смотрит на меня, не двигаясь с места, пытаясь побороть соблазн, облегчение. На глаза наворачиваются слезы. Нервы не выдержали усталости и страданий. Нужны месяцы терпения и любви, чтобы она вновь стала жизнерадостной, веселой, легкой — такой, какой я разглядел ее под бременем обстоятельств. Я не спешу. И я уверен: сердце ее уже свободно, она не любит больше отца Рауля. Она честно играет роль в этой трагедии. Траур — для окружающих. Посягательство на ее свободу, ее право выбора, ее привычку решать все самостоятельно. Конечно же, она всегда воспитывала ребенка одна. Я-то сразу способен распознать матерей-одиночек, даже если они и носят обручальное кольцо.
— Вам в какую сторону? — спрашивает она, опустив глаза.
Рауль уже забрался на заднее сиденье лимузина. Я ограничиваюсь замечанием, что у меня еще есть время, и что меня в любом случае подождут. Шофер помогает уложить чемоданы.
— Желаете ехать прямо в офис, мсье, — спрашивает он, заводя машину, — или сначала в отель?
Она смотрит на меня с зарождающимся любопытством, несомненно, пытаясь определить род моих занятий, оценивая мое развязное поведение в самолете и столь серьезную обстановку, окружающую меня теперь. Я отвечаю шоферу, что сначала мы отвезем мадам в Девятнадцатый округ. Он пожимает плечами, но не возражает. Видимо, моя просьба подразумевает хороший крюк. Наше сиденье выдвигается вперед, подголовники, жужжа, поднимаются к затылкам. Опускаются и вновь поднимаются стекла. Воспользовавшись тем, что действие электронного механизма привлекло внимание мальчика, я пытаюсь завязать непринужденную беседу с его матерью:
— Вы уже давно?..
Я обвожу взглядом ее черный костюм и обручальное кольцо на цепочке.
— Мы были в разводе, — решительно отвечает она, словно желая сразу пресечь возможные проявления сочувствия. — Он почти не знал его. Все уик-энды то здесь, то там. Он был командиром эскадрильи НАТО.