Приняв решение, Конан отправился на поиски Орина, но едва лишь нашел того и не успел даже поприветствовать, как к барону подбежал оиди из его воинов.
— Мой господин, не могли ли вы пойти с нами? — чуть слышно произнес он; голос его был натянут, как тетива лука.
— Почему ты говоришь шепотом? — насторожился Орин, жестом подзывая Конана поближе.
— Не хочу будить людей…
— Что у вас случилось?
Тот на миг задумался, подбирая слова, затем просто сказал:
— Четыре человека умерли, мой господин.
— Что?! — Орин, а следом и Конан, схватились за оружие, готовые броситься на неведомого врага.
— Мой господин, они умерли очень тихо. Я поначалу ничего не заметил — пока не задал Морсу какой-то вопрос. Он не ответил, и я подумал, что он уже спит, но потом, когда я потряс его и он упал на бок… Я увидел, в его глазах застыл такой страх, что я… — Солдат замолчал, задрожал, затем рукой смахнул со лба капли пота, и закончил: — Я… я подумал, наверное, лучше предупредить тебя.
— Остальные тоже сидели возле вашего костра?
— Да, господин.
— Веди меня.
Стараясь идти как можно тише, воин повел Орина и Конана извилистым путем через весь лагерь, осторожно перешагивая через спящих и проходя мимо погасших костров.
— Четверо, — тихо произнес солдат, вышедший им навстречу. — Четыре человека, барон.
— И все умерли во сне?
— Да, мой господин. Они умерли совершенно тихо.
Орин присел рядом с одним из солдат и попытался нащупать пульс — безрезультатно. Затем склонился к его лицу — на нем застыло такое выражение чудовищного, невыразимого ужаса, что у барона холодок пробежал по спине. Орин поднялся.
— Попробуем разбудить еще несколько человек, — сказал он. — Если все они окажутся мертвы… — Мысль о сотнях людей, которые уже никогда не проснутся, показался Орииу настолько жуткой, что голос его задрожал.
В этот момент один из солдат вдруг проснулся, уселся и прохрипел:
— Что тут, к Нергалу, происходит? Дадут нам наконец поспать, или… О, барон… простите!
— Ничего, парень. Ты в порядке?
— Вполне, и готов голыми руками разорвать пару-тройку колдунов! — решительно произнес тот: попытки Орина подбодрить своих людей не прошли впустую.
Тут начали просыпаться и остальные, ворча и призывая Митру угомонить товарищей и дать им отдохнуть. Орин немного успокоился, похлопал Конана по плечу и направился обратно к своему костру. Тот солдат, который сообщил о случившемся, пошел следом за ними и по пути признался барону:
— Я боюсь за остальных, мой господин.
